Сказка о «Волчках» — Коваль Ю.И.

Однажды вечером снова приехала Дуня. Притихшая, озабоченная, она улыбнулась Лёле и скрылась в комнате у Татьяны Дмитриевны.
Лёля сунулась было следом, но её быстро выставили в сторожку. Лёля сидела рядом с дедом Игнатом и слушала, как недовольно бормочет старик:
– Ну вот и приехали.
Лёле очень хотелось узнать, о чём шепчутся мама и Дуня. Она, конечно, никогда не подслушивала, но всё-таки, подойдя к двери, услышала, как Дуня сказала:
– Да они в санях сидят.
– Кто? – спросила мама.
– «Волчки».
– И сколько же их там?
– Двое.
Лёля отпрянула от двери, схватила своё копьё и прижалась к деду Игнату.
Дед Игнат ничего такого не слыхал, он думал о том, что скоро ему лезть на колокольню, бить в колокол. Он крякнул да зевнул, выкатил из кучки печёное яйцо и дал его девочке.
Если б дед Игнат не выкатил это яйцо – всё могло бы получиться по-другому. Но дед Игнат его выкатил.
Лёля взяла яйцо и стукнула слегка о край стола. Яйцо треснуло.
Тут из комнаты вышла Дуня. Ни слова не говоря, она прошла через сторожку, хлопнула дверью на крыльце.
«За „волчками“ пошла», – подумала Лёля и не ошиблась.
С улицы послышались голоса, снова стукнула дверь на крыльце, послышались шажки Дуни, а с ними тяжёлые чужие шаги.
Лёля торопливо сдирала с яйца скорлупу.
«Уши у них острые, – думала она, – клыки торчат, и они на балалайках играют».
Дверь отворилась, в сторожку вошла Дуня, а за нею виднелись тёмные непонятные фигуры.
Лёля глянула мельком, а не поняла ничего.
Она опустила поскорей глаза, чтоб не глядеть на «волчков».
Ей было страшновато глядеть, и она взяла щепотку соли, чтоб посолить яйцо.
И тут первый «волчок» – самый, наверно, клыкастый и самый ушастый – подошёл вдруг прямо к ней и сказал:
– Это кто тут яйцо ест?
И Лёля подняла глаза и увидела тут его глаза – огромные и страшные. И тут же кинула щепотку соли прямо в эти глаза. И самое удивительное – попала!
– Ай-я-яй! – закричал «волчок» и стал тереть глаза, и все закричали «ай-я-яй», и мама выбежала из комнаты, и Дуня заохала, только второй «волчок» стоял у двери и отчего-то хохотал.
Все кричали и мыли первому «волчку» глаза, а второй хохотал у двери.
– Да, Василь Петрович, – говорил он, – будь в следующий раз осторожней. Ох-ох, уморила девочка. Что ты ему кинула: соль или перец?
– Соль.
– И слава Богу, что соль. А то на Кавказе яйца с перцем едят. Хорошо, что мы не на Кавказе.
«Волчок» Василь Петрович ничего не говорил, а только мычал и тряс головой.
«Волчки» оказались бородатыми.
«Волчка», которому отмыли наконец глаза, звали Василь Петрович, а другого, который хохотал, звали Пётр Василич.
Василь Петрович с отмытыми глазами тоже стал хохотать, но к Лёле подходить не решался.
Потом мама и Дуня сели вместе с «волчками» за стол у сосновой лампы. Пётр Василич уже не хохотал, а достал из сумки какие-то тонкие книжки без картинок и стал что-то объяснять. Объяснял он длинно, и Лёля потихоньку засыпала на своей кровати, удивляясь, что «волчки» оказались не клыкастыми, а бородатыми. А «волчок» Пётр Василич ей определённо понравился.
Лёля заснула крепко и спала, спала, а ночью вдруг проснулась, потому что в комнате пели. Дуня тихонько играла на балалайке, а «волчки» вполголоса пели. Что была за песня, Лёля не поняла – грустная и немного страшная.
И Лёля окончательно заснула, а когда проснулась, было уже утро. Утренние лазоревые сумерки освещали окно, а за окном снег утренний – молочный и голубой.
В комнате никого не было. Пропали загадочные «волчки» Пётр Василич и Василь Петрович, не было ни Дуни, ни мамы. В сторожке похрапывал дед Игнат.
Скоро пришла мама.
– Спи, галчонок, – наклонилась она к Лёле, – спи.
– А где же «волчки»?
– Не было никаких «волчков». Тебе это приснилось.
– Как же приснилось! Соли-то я ему в глаза насыпала. Василь Петровичу.
– Забудь о них, – тихо сказала мама. – Забудь и никому – ни гугу. Знаешь, что такое «ни гугу»?
– Знаю, знаю. А почему – ни гугу?
– Нельзя… Их заковали в цепи и сослали на каторгу, в Сибирь. И вот они разорвали цепи и теперь идут в город – самый большой, самый светлый. А там живут их друзья, книжники. Они пишут книжки о том, как добыть счастье бедным людям. Понимаешь?
– Не пойму, – сказала Лёля.
– Чего ты не поймёшь?
– Не пойму, как они цепи-то разорвали? Они ведь железные.
– Уж не знаю, а только разорвали, – усмехнулась мама. – Ты не бойся. Они вовсе не волки. Это их прозвали «волчками», потому что у них нет своего дома. Они бродят по свету и читают людям хорошие книжки. Они думают о жизни народа и о том, как дать народу волю. Только рассказывать о них никому нельзя, а то их снова в цепи закуют.
Лёля, конечно, поняла кое-что. Одного не могла понять: зачем «волчков» заковывают в цепи и как они их разрывают потом? Зубами, что ли?
Целый день думала она о «волчках», о том, как идут они по бескрайней степи под снегом и метелью.
«Лишь бы волки настоящие на них не напали», – думала Лёля.