Счастливый прибор — Пермяк Е.А.

Нож и Вилка долго служили хорошим столовым прибором. У них были красивые костяные ручки, затейливая резьба. Их подавали к столу даже после того, когда они несколько устарели. Потому что все любовались ими и говорили:
— Ах, какая это заслуженная антикварная пара!
И все было бы хорошо, но Нож начал портиться. Или годы, или что-то еще подействовало на него, только он в пылу раздраженности сказал Вилке:
— Ты мне не пара, трехрогая отсталость. Теперь в моде четырехрогие вилки из нержавеющей стали, с ручками из пластической массы.
Вилка, как известно, остра от природы. И она тотчас же больно уколола Нож:
— Ты посмотри на себя в никелированный поднос, молодящийся тупец, и, может быть, тебе будет над чем задуматься.
С тех пор она его колола ежедневно. Нож от обиды чернел и покрывался ржавчиной. Его сделали кухонным ножом. Им чистили рыбу, щепали лучину для растопки плиты, а иногда открывали консервные банки. Нож вскоре пришел в негодность, и его выбросили на свалку.
Вилка злорадствовала, но недолго. Ее перестали подавать к столу. И ей стало ясно, что без ножа она не может быть столовым прибором.
Тоскуя, Вилка долго валялась в буфетном ящике. Валялась до тех пор, пока с горя у нее не лопнула ручка, после чего и она была выброшена на свалку. Там-то и произошла печальная встреча Ножа и Вилки. Там-то и были произнесены слова признания, полные отчаянья.
— Ах! — плача, сказала Вилка. — Я так была несправедливо колюча к тебе…
— Ох! — рыдая, воскликнул Нож. — И зачем только я обратил внимание на эту штампованную, четырехрогую ширпотребную вилку. Мы могли бы до сих пор жить счастливым прибором, и нас бы по-прежнему подавали к веселому столу. А теперь уже ничего нельзя изменить. Все кончено! Все кончено, Дженни… — Так он называл ее в юности.