Гадкий утенок

Вот и наступило лето! Пчёлки жужжали под тёплыми лучами солнца и искали нектар. Лягушки прятались в высокой траве, поджидая добычу. А в тени кустов Мама-Утка высиживала утят. Она терпеливо ждала, когда её детёныши вылупятся из яиц. Солнце тем временем припекало, и ей всё больше хотелось окунуться в прохладной воде. Будущий Папа-Селезень то и дело спрашивал:
— Ну как?
— Надо подождать еще немного, — отвечала она каждый раз.
А ему казалось, что время остановилось. Так хотелось поскорее увидеть своих деток! Наконец Мама-Утка услышала стук внутри яиц.
— Кря-кря! — с облегчением сказала она и спрыгнула с гнезда. Долгие дни ожидания подошли к концу.
Скоро она опять сможет плавать в прохладной воде. Она с радостью смотрела на яйца. Вот закачалось одно, за ним — второе. Стук становился всё сильнее, и наконец… Трах! Скорлупа яиц треснула, и вылупились один… два… три… четыре миленьких утёнка. Пушистые утята выскочили из гнезда и закрякали во всё
горло от радости:
— Посмотрите вокруг! Какой большой мир!
— Да разве это весь мир?! – расхохоталась Мама-Утка. — Он гораздо больше!
И вдруг она заметила, что из пятого яйца ещё никто не вылупился. Она уселась на него, чтобы подождать ещё немного.
— Дети мои! — крякал новоиспечённый Папа-Селезень. Он обнимал утят, тискал их и позволял им сколько угодно карабкаться по нему. Затем он повернулся к жене, чтобы поцеловать её.
Тут и он заметил оставшееся в гнезде яйцо и удивлённо фыркнул:
— Xxx-M-м! Посмотри на это яйцо. Оно же огромное! Совсем не похоже на остальные!
Мама-Утка не знала, что и ответить. Она и сама была озадачена, но бросить яйцо не могла. Она продолжала высиживать его, пока наконец и это яйцо не начало шевелиться, покачиваться. Мама-Утка и утята внимательно следили за происходящим. Тук-тук-тук… И из-под скорлупы показалась пара лапок, а за ними и голова. Счастливая мордашка расплылась в радостной улыбке. Но Мама-Утка и утята не улыбнулись в ответ, а раскрыли клювы от изумления. Пятый утёнок оказался большим и белым. Он был совсем не похож на солнечно-жёлтых братишек и сестрёнок.

— Кря-кря! — с облегчением сказала она и спрыгнула с гнезда. Долгие дни ожидания подошли к концу.
Скоро она опять сможет плавать в прохладной воде. Она с радостью смотрела на яйца. Вот закачалось одно, за ним — второе. Стук становился всё сильнее, и наконец… Трах! Скорлупа яиц треснула, и вылупились один… два… три… четыре миленьких утёнка. Пушистые утята выскочили из гнезда и закрякали во всё
горло от радости:
— Посмотрите вокруг! Какой большой мир!
— Да разве это весь мир?! – расхохоталась Мама-Утка. — Он гораздо больше!
И вдруг она заметила, что из пятого яйца ещё никто не вылупился. Она уселась на него, чтобы подождать ещё немного.
— Дети мои! — крякал новоиспечённый Папа-Селезень. Он обнимал утят, тискал их и позволял им сколько угодно карабкаться по нему. Затем он повернулся к жене, чтобы поцеловать её.
Тут и он заметил оставшееся в гнезде яйцо и удивлённо фыркнул:
— Xxx-M-м! Посмотри на это яйцо. Оно же огромное! Совсем не похоже на остальные!
Мама-Утка не знала, что и ответить. Она и сама была озадачена, но бросить яйцо не могла. Она продолжала высиживать его, пока наконец и это яйцо не начало шевелиться, покачиваться. Мама-Утка и утята внимательно следили за происходящим. Тук-тук-тук… И из-под скорлупы показалась пара лапок, а за ними и голова. Счастливая мордашка расплылась в радостной улыбке. Но Мама-Утка и утята не улыбнулись в ответ, а раскрыли клювы от изумления. Пятый утёнок оказался большим и белым. Он был совсем не похож на солнечно-жёлтых братишек и сестрёнок.
— Он ужасно большой и не очень-то симпатичный…
— Я бы даже сказала, что он не похож ни на одного из нас! — подумала Мама-Утка с горечью. — Ну что же, раз я его высидела, значит это мой ребёнок, хоть он и отличается от нас.
— Кря-кря! — раздался на следующее утро голос Мамы-Утки. Солнце светило ярко, дул тёплый ветерок, и настало время для первого заплыва.
Плюх-плюх! Не раздумывая, утята с радостью прыгали в озеро один за другим. Нырнув под воду с головой, они быстро всплывали на поверхность. Большой утенок тоже нырнул головой вперёд, ушёл под воду и появился через некоторое время на поверхности.
— Как здорово! — пропищал он счастливым голоском.
— Кря-кря! — с улыбкой подбодрила его Мама-Утка.
— За мной, детки! Я покажу вам мир! – крякала Мама-Утка. — Я горжусь всеми вами, — сказала она плывущим вниз по озеру утятам.
Потом она повернулась к большому белому утёнку и добавила:
— И тобой тоже, мой беленький. Ты, конечно, несколько крупноват и неуклюж, но плаваешь чудесно!
Слова Мамы-Утки вызвали у белого утёнка противоречивые чувства: одновременно и гордость, и сомнение. Остальные утята захихикали, и он стыдливо опустил свою мордочку. Тут он впервые увидел в воде собственное отражение. У него вырвался крик ужаса. Словно громом поражённый, он понял, что действительно выглядит не так, как все. Он не знал, что волны искажали его отражение, делая кривым.
Большой белый утёнок был просто убит горем. Он плыл за остальными утятами и всё время думал, почему же он такой безобразный и неуклюжий. Но стоило им приплыть к затянутому зелёной ряской заливчику, как он позабыл о своих горестях. Здесь было много больших и красивых разноцветных селезней.
Они толкали друг друга, пытаясь съесть как можно больше. Тут один из селезней показал на большого белого утёнка и сказал:
— Вы посмотрите, какой он гадкий!
Соглашаясь с ним, остальные селезни зафыркали и зашептались. Мол, они никогда ещё не видели такого уродливого утёнка. Их жестокие слова заставили Гадкого Утёнка внутренне сжаться от обиды. Ему захотелось спрятаться куда-нибудь, но казалось, что селезни были повсюду.
— Время обедать, — сказала Мама-Утка детям, притворяясь, что не слышит злых селезней.
— Идите-ка, поешьте ряски!
Гадкий Утёнок тоже попытался подплыть к аппетитной на вид ряске, но на пути у него вырос громадный селезень.
— Убирайся прочь, Гадкий Утёнок! — рыкнул он на него, и бедному Гадкому Утёнку оставалось только смотреть, как остальные утята щиплют ряску.
— За мной, детки! Я покажу вам мир! – крякала Мама-Утка. — Я горжусь всеми вами, — сказала она плывущим вниз по озеру утятам.
Потом она повернулась к большому белому утёнку и добавила:
— И тобой тоже, мой беленький. Ты, конечно, несколько крупноват и неуклюж, но плаваешь чудесно!
Слова Мамы-Утки вызвали у белого утёнка противоречивые чувства: одновременно и гордость, и сомнение. Остальные утята захихикали, и он стыдливо опустил свою мордочку. Тут он впервые увидел в воде собственное отражение. У него вырвался крик ужаса. Словно громом поражённый, он понял, что действительно выглядит не так, как все. Он не знал, что волны искажали его отражение, делая кривым.
Большой белый утёнок был просто убит горем. Он плыл за остальными утятами и всё время думал, почему же он такой безобразный и неуклюжий. Но стоило им приплыть к затянутому зелёной ряской заливчику, как он позабыл о своих горестях. Здесь было много больших и красивых разноцветных селезней.
Они толкали друг друга, пытаясь съесть как можно больше. Тут один из селезней показал на большого белого утёнка и сказал:
— Вы посмотрите, какой он гадкий!
Соглашаясь с ним, остальные селезни зафыркали и зашептались. Мол, они никогда ещё не видели такого уродливого утёнка. Их жестокие слова заставили Гадкого Утёнка внутренне сжаться от обиды. Ему захотелось спрятаться куда-нибудь, но казалось, что селезни были повсюду.
— Время обедать, — сказала Мама-Утка детям, притворяясь, что не слышит злых селезней.
— Идите-ка, поешьте ряски!
Гадкий Утёнок тоже попытался подплыть к аппетитной на вид ряске, но на пути у него вырос громадный селезень.
— Убирайся прочь, Гадкий Утёнок! — рыкнул он на него, и бедному Гадкому Утёнку оставалось только смотреть, как остальные утята щиплют ряску.
К концу первого дня Гадкий Утёнок не знал, куда ему деваться. Большие селезни пугали его, ему было грустно и обидно. Он не понимал, за что они ненавидят его.
— Я, может быть, и вправду уродлив, но я только хочу поесть немного ряски и поиграть с моими братьями и сёстрами!
А затем над утёнком начали издеваться и его братья с сёстрами. Они толкали его и придумывали ему обидные прозвища. Гадкому утёнку приходилось очень нелегко. Чем дальше, тем более одиноким и несчастным он себя чувствовал.
Он больше не мог всё это терпеть.
— Я здесь не нужен. Мне лучше уйти!
И он повернулся спиной к Маме-Утке и другим утятам, а потом быстро-быстро поплыл к глухой части озера.
Измученный и разбитый от усталости он спрятался среди камышей. Он плакал, плакал и плакал. Большие солёные слёзы падали в воду, тело его сотрясалось от рыданий. Он остался совсем один в этом мире.
— По крайней мере, теперь никто не будет обижать меня, — думал он.
Вдруг что-то вонзилось Гадкому Утёнку в спину.
— ОЙ! — вскрикнул он. Обернувшись, он увидел большого комара.
— Пожалуйста, не кусайте меня. Это очень больно! — попросил он, но комар и не думал слушать его.
Он впивался всё глубже и глубже. Бедный утёнок принялся трясти хвостом, пытаясь избавиться от кровожадного насекомого.
Наконец комар улетел. Гадкий Утёнок успокоился, но ненадолго. Он увидел вдалеке плывущего к нему большого селезня. К его удивлению, он выглядел очень приветливо. Кажется, он даже улыбался!
Гадкий Утёнок не заметил, что селезень был деревянный. Ему он казался настоящим. Гадкий Утёнок поплыл к нему и был вне себя от счастья, когда тот не стал обзывать или прогонять его.
— Ты будешь со мной дружить? — спросил он с надеждой в голосе.
Его маленькое тельце дрожало от страха, и поэтому вокруг него поднялась волна. Селезень начал раскачиваться в разные стороны.
Гадкий Утёнок радостно крикнул:
— Он кивает! Ура, я нашёл себе друга!
Гадкий Утёнок и селезень стали играть. Во всяком случае, так казалось Гадкому Утёнку. Сначала он забрался селезню на спину и спрыгнул в воду, затем залез ему на голову и скатился по его спине. Ему было так весело, он снова и снова прыгал в воду. Поднялась ещё большая волна.
Волна раскачивала селезня всё сильнее, и в какой-то момент он своим клювом угодил Гадкому Утёнку прямо по голове. Перепугавшись, тот изо всех сил поплыл к берегу. Он выбрался на сушу и побежал прочь.
Вдруг что-то вонзилось Гадкому Утёнку в спину.
— ОЙ! — вскрикнул он. Обернувшись, он увидел большого комара.
— Пожалуйста, не кусайте меня. Это очень больно! — попросил он, но комар и не думал слушать его.
Он впивался всё глубже и глубже. Бедный утёнок принялся трясти хвостом, пытаясь избавиться от кровожадного насекомого.
Наконец комар улетел. Гадкий Утёнок успокоился, но ненадолго. Он увидел вдалеке плывущего к нему большого селезня. К его удивлению, он выглядел очень приветливо. Кажется, он даже улыбался!
Гадкий Утёнок не заметил, что селезень был деревянный. Ему он казался настоящим. Гадкий Утёнок поплыл к нему и был вне себя от счастья, когда тот не стал обзывать или прогонять его.
— Ты будешь со мной дружить? — спросил он с надеждой в голосе.
Его маленькое тельце дрожало от страха, и поэтому вокруг него поднялась волна. Селезень начал раскачиваться в разные стороны.
Гадкий Утёнок радостно крикнул:
— Он кивает! Ура, я нашёл себе друга!
Гадкий Утёнок и селезень стали играть. Во всяком случае, так казалось Гадкому Утёнку. Сначала он забрался селезню на спину и спрыгнул в воду, затем залез ему на голову и скатился по его спине. Ему было так весело, он снова и снова прыгал в воду. Поднялась ещё большая волна.
Волна раскачивала селезня всё сильнее, и в какой-то момент он своим клювом угодил Гадкому Утёнку прямо по голове. Перепугавшись, тот изо всех сил поплыл к берегу. Он выбрался на сушу и побежал прочь.
— Это озеро слишком страшное для такого маленького утёнка, как я, — ревел он. — Мне нужно найти место, где меня никто не обидит!
Через какое-то время он наткнулся на очаровательный маленький пруд, полный белых кувшинок. Здесь было очень тихо, и утёнок вздохнул с облегчением. Но ему вдруг стало очень одиноко.
— Как же мне найти себе друга? — вздохнул он.
— Тому, кто умеет танцевать над водой, не нужны друзья, — раздался вдруг рядом тоненький голосок.
Удивлённый Гадкий Утёнок поднял голову и увидел самое изящное в мире создание. Так ему, по крайней мере, казалось. У него были хрупкие серебристые крылья, и он танцевал над водой.
— Смотри, как это просто!
— Да, я тоже хочу танцевать! — крикнул утёнок.
Взмахнув крыльями, он попытался взлететь, но у него ничего не вышло. Он только облил водой нового друга. На самом деле им оказался водяной клоп.
— Нет, нет! Что ты делаешь?! Посмотри на мои крылья, они намокли! — крикнул разъярённый клоп. — Как я могу танцевать, когда рядом такое
неповоротливое чудище!
Огорчённый утёнок ушёл с пруда и вернулся опять на озеро. Сев на берегу, он ещё раз взглянул на своё отражение.
— Я такой урод, что никогда не найду себе друга, — подумал он про себя.
Вдруг он услышал хихиканье и плеск воды. Кто-то совсем рядом играл и веселился. Звук становился всё ближе и ближе, и вот наконец Гадкий Утёнок увидел… четырёх красивых маленьких птичек, игравших в воде. Они плыли легко и красиво. Птички перекрикивались друг с другом и счастливо плескались. Глядя на них, Гадкий Утёнок чувствовал, как его сердце наполняется радостью.
— Ах, если бы я только мог стать одним из них! Хотя бы на миг! — думал он. — Я был бы самым счастливым Гадким Утёнком на свете!
Увидев Гадкого Утёнка, малыши прекратили игру.
Затем они улыбнулись и подплыли к нему. И, прежде чем Гадкий Утёнок успел опомниться, они уже взяли его в свою команду. Это было потрясающе! Никогда ещё утёнку не было так хорошо!
Я нашёл не одного, а сразу четырёх друзей! — воскликнул он радостно. Ему было так весело, что он совсем не чувствовал себя уродливым или неуклюжим. Впервые в жизни он был среди своих. Он нырнул, чтобы освежиться, а когда вынырнул, то увидел, что друзья его уплывают. Он снова остался один.
Сердце Гадкого Утёнка разрывалось на части. На этот раз ничто не могло ему помочь. Видеть, как уплывают его новые друзья, оказалось выше его сил. И тут он услышал крик издалека:
— Га-га-га.
Он никогда еще не слышал таких прекрасных звуков, похожих на музыку. Вдалеке на озере показалась большая белая птица. Она как будто скользила по воде. Это было самое прекрасное создание! С сильными крыльями и изящной красивой шеей птица плыла прямо к нему. Гадкому Утёнку захотелось спрятаться, но он не смог этого сделать.
Тут его сердце бешено заколотилось. Вдруг из-за спины птицы показались его новые друзья, и он услышал, как один из них сказал:
— Мама, мама! Мы нашли нового братика!
Увидев Гадкого Утёнка, малыши прекратили игру.
Затем они улыбнулись и подплыли к нему. И, прежде чем Гадкий Утёнок успел опомниться, они уже взяли его в свою команду. Это было потрясающе! Никогда ещё утёнку не было так хорошо!
Я нашёл не одного, а сразу четырёх друзей! — воскликнул он радостно. Ему было так весело, что он совсем не чувствовал себя уродливым или неуклюжим. Впервые в жизни он был среди своих. Он нырнул, чтобы освежиться, а когда вынырнул, то увидел, что друзья его уплывают. Он снова остался один.
Сердце Гадкого Утёнка разрывалось на части. На этот раз ничто не могло ему помочь. Видеть, как уплывают его новые друзья, оказалось выше его сил. И тут он услышал крик издалека:
— Га-га-га.
Он никогда еще не слышал таких прекрасных звуков, похожих на музыку. Вдалеке на озере показалась большая белая птица. Она как будто скользила по воде. Это было самое прекрасное создание! С сильными крыльями и изящной красивой шеей птица плыла прямо к нему. Гадкому Утёнку захотелось спрятаться, но он не смог этого сделать.
Тут его сердце бешено заколотилось. Вдруг из-за спины птицы показались его новые друзья, и он услышал, как один из них сказал:
— Мама, мама! Мы нашли нового братика!
Гадкий Утёнок не верил своим ушам. Сердце его от радости выпрыгивало из груди, и он никак не мог прийти в себя. Смущаясь, он опустил глаза, и снова увидел своё отражение. На этот раз вода оказалась тихой и спокойной, поэтому её поверхность была ровной, словно зеркало.
Гадкий Утёнок удивлённо моргнул. Он с трудом узнал себя в той небольшой белой птице, смотревшей на него из воды. Самым удивительным было то, что выглядел он точь-в-точь, как его новые друзья.
Он удивлённо посмотрел вверх, и Мама-Лебедь улыбнулась ему:
— Да, да! Ты наш маленький красивый лебедь!
Мама-Лебедь погладила Гадкого Утёнка по спине клювом и нежно сказала:
— Теперь ты дома, малыш! Добро пожаловать в семью!
Гадкий Утёнок практически задохнулся от счастья. Никогда ещё в жизни он не чувствовал такой любви и радости!