Никита-охотник — Чарушин Е.И.

Есть у Никиты деревянный тигр, крокодил резиновый и слон. Слон из тряпок сшит, а внутри у него вата.
А ещё есть у Никиты верёвочка.
Вот запрятал Никита своего тигра под кровать, крокодила – за комод, слона – под стол.
— Сидите там, — говорит. – Сейчас я на вас охотиться буду!
А верёвочка стала змеёй. Тоже под стулом живёт, извивается там.
— Начинается охота! – кричит Никита.
Зарядил он своё ружьё и пополз. Полз, полз и на тигра наполз.
А тигр как зарычит страшным голосом: «Рррр-ррр-ры»
А потом замяукал, как кошка: «Мяу-мяу!»
Это, конечно, не тигр рычал и мяукал, а сам Никита.
— Бух! Ба-бах! – закричал Никита.
Это будто его ружьё выстрелило. Убил охотник тигра и пополз дальше. Полз, полз и на дикого слона наполз. Стоит слон, клыки вперёд выставил и трубит хоботом, как в трубу: «Тру! Трррр-ррр-руууу!»
Это, конечно, Никита за него трубил.
«Бух, ба-бах!»
Убил Никита слона и дальше пополз. Полз, полз и до крокодила дополз.
Крокодил зубами лязгает и мычит, как бык.
Это Никита от папы узнал, что крокодилы мычат по-коровьи.
«Бух, ба-бах!» — убит крокодил.
«Бух, ба-бах!» — и змея готова.
Всех перестрелял Никита и кричит:
— Вот я какой охотник! Никого не боюсь!
Летом приехали мы на дачу и пошли гулять.
— Ты что же, Никитушка, ружьё с собой не берёшь? – спрашиваю. – Ведь ты же охотник.
— Ох, верно, я и забыл! – говорит Никита.
Побежал он домой, нашёл своё ружьё под кроватью, надел его через плечо и шагает со мной рядом.
Идём мы лугом среди белых ромашек с жёлтенькими пуговками-серединками.
С цветов бабочки разноцветные слетают.
Кузнечики от нас в стороны скачут.
И вдруг видим мы сорочонка. Он совсем такой же, как и большая сорока, — чёрный с белым, только хвост покороче, да сам поменьше.
Скачет от нас сорочонок по траве, крыльями машет, а летать ещё не умеет.
Доскакал до рябинного кустика и затаился в нём.
Гляжу, стал Никита-охотник на четвереньки – тоже притаился. Шёпотом спрашивает меня:
— Папа! Папа! Можно мне стрелять?
— Стреляй, стреляй, — говорю. – Уж раз ты охотник, так можно.
И вот пополз Никита по траве к сорочонку.
Долго полз с ружьем в руке. Совсем близко подобрался.
Вот прицелился. И вдруг как заорёт во всё горло:
— Бух! Ба-бах!
А сорочонок выскочил из куста да как закричит: «Криии! Крээээ! Криии!»
Никита сразу ружьё наземь бросил – и ко мне. Бежит, спотыкается, падает.
Гляжу: и сорочонок тоже удирает – только в другую сторону.
Так друг от друга улепётывают: сорока – в лес, а Никита – от сороки из лесу.
— Ты что же, охотничек? Чего испугался?
— Да как же! – говорит Никита. – Зачем она, глупая, сама кричит!