Корюшкин. Невыдуманные истории — Зеленин А.

Оглавление

• О Корюшкине
• Совпадения
• Что случилось с Корюшкиным
• Сон
• «Новый год»
• Месть Корюшкина
• Ну, Корюшкин, спасибо!
• И Корюшкин уснул
• Закаливание
• Цирк
• Как Корюшкин в гости ходил и что из этого вышло
• Рыцарь
• Как Корюшкина запутали
• Судьба
• Как Корюшкин обиделся
• И все захлопали
• Эх, девчонки!
• Хорошо спрятался
• Из ряда вон
• Как Корюшкин писателем не стал
• Волшебная тучка
• Как попасть в Африку
• Как Корюшкин в сказке был и что из этого вышло
• Последний день Корюшкина

О Корюшкине

Это — мальчишка, который когда-то учился в первом классе, попадал в различные истории и прибегал к автору, чтобы рассказать о произошедшем. Из его рассказов, собственно говоря, и получилась эта книжка.
Тот, кто решит, что Корюшкин и А. С. Зеленин — одно лицо, будет немножко прав. Немножко…
И не забывайте, ударение в фамилии Корюшкин ставится на первый слог, на букву «О».

Совпадения

Однажды Корюшкин принёс в школу котёнка.
Котёнок был маленьким и серым, только задние лапки у него были будто бы одеты в белые носочки.
Котёнок сам подошёл к Корюшкину — сырой и продрогший. А на улице была осень, и шёл дождь.
Жалко стало Корюшкину котёнка, и он взял его с собой. В школу. И спрятал в ранце.
Корюшкину было семь лет, и он учился в первом классе.
Людмиле Анатольевне, его учительнице, Корюшкин не нравился.
Нет! Как ученик он был отличником! Но вот любовь Корюшкина к животным… Эта любовь выводила Людмилу Анатольевну из себя.
Вчера Корюшкин притащил в школу бездомную собаку.
Позавчера — голубя с перебитым крылом.
На прошлой неделе он нашёл настоящую лягушку.
А в самый первый школьный день, то есть первого сентября, Корюшкин отличился тем, что принёс с собой в школу… ужа! Змею такую! Неядовитую.
Но ведь не виноват же он был, что все эти звери ему попадались! Это же были просто сов-па-де-ни-я обстоятельств!
Корюшкин так и объяснял Людмиле Анатольевне: мол, это совпадения…
Но учительница выгоняла Корюшкина из класса и требовала родителей, исписывая дневник Корюшкина всяческими нравоучениями.
Когда прозвенел звонок на урок, Корюшкин задрожал. От страха.
«Вот сейчас в класс войдёт Людмила Анатольевна, котёнок в ранце запищит или замяукает, и меня опять выставят в коридор!..»
Так оно и вышло.
Вернее, почти так.
Людмила Анатольевна начала урок.
Котёнок в ранце мяукнул. Всего один раз. И даже не громко — тихо.
Но и этого хватило.
— Корюшкин! — грозно произнесла Людмила Анатольевна. — Опять как всегда?!
— Он мёрз, — виновато ответил Корюшкин, вставая. — Ему было холодно.
— Доставай его! — строго сказала Людмила Анатольевна. — В ранце котёнку не место!
«Вот-вот, — подумал Корюшкин, — сейчас-то нас и выгонят. А дома мама с папой будут ругать. Потом позвонят бабушка с дедушкой, и тогда достанется ещё и от них!..»
И вдруг!
Вдруг случилось что-то невероятное!
— Как ты его назвал? — спросила Людмила Анатольевна.
— Это совпадение, — вместо ответа стал оправдываться Корюшкин. — Я шёл по улице, а он…
— Так, значит, так и назвал котёнка — Совпадение?! перебила Корюшкина учительница.

И тут же весь класс дружно захохотал. Смеялась Людмила Анатольевна, смеялся Корюшкин, смеялись все. 
А потом учительница сказала:
— Корюшкин, можно я возьму котёнка к себе домой?
Ему у меня будет хорошо. А звать я его стану Совиком, сокращённо от Совпадения. Можно?
_ Можно! — разрешил Корюшкин.
А сам подумал: «Вот это да! Бывает же такое!»
… На следующей неделе из городского зоопарка сбежал маленький тигрёнок.
Вы, конечно же, догадались, кто его встретил?
Да-да, именно Корюшкин!
Бывают же совпаления!

Что случилось с Корюшкиным

Однажды Корюшкин не пошёл в школу.
Уже и будильник, заведенный мамой, прозвенел. И пёс Тимка, удивлённый происходящим, заглянул в комнату. И кот Кузьма, спрыгнув с кровати, убежал на кухню. Что-то непонятное проговорил сидящий в клетке попугай Иннокентий Петрович, завозился в своём игрушечном ломике хомячок Тимон, а Корюшкин всё лежал и не открывал глаза.
И тогда в комнату Корюшкина вошла мама.
Вообще-то по утрам к Корюшкину заходил папа, но в этот раз папа был в командировке.
— Корюшкин, подъём! — сказала мама.
Странно, но Корюшкина все звали по фамилии. Хотя у него было прекрасное имя — Михаил. Однако даже друзья, встречая Корюшкина на улице, кричали ему: «Эй, Корюшкин! Привет, Корюшкин!»
— Подъём! — повторила мама. — Пора вставать — и в школу!
— Не пойду, — открывая один глаз, наконец-то отозвался Корюшкин.
— Ты не заболел? — тут же перепугалась мама. — У тебя температура? Говорила я тебе: не ходи в ботинках по лужам, ноги промокнут!
На тему болезней мама могла говорить долго, поэтому Корюшкин довольно-таки невежливо — впрочем, чего не скажешь после сна! — перебил её:
— Ничего я не заболел!
— Так! — строго сказала тогда мама. — Значит, филонишь? Значит, решил прогуливать? И это с первого-то класса! Как тебе не стыдно?!
— Не стыдно, — пробурчал в ответ Корюшкин, открывая второй глаз, зевая и потягиваясь.
— Корюшкин, тебя что, в школе кто-то бьёт? — выдвинула уж совсем невероятное предположение мама. — Над тобой издеваются?
Да, это было уже слишком!
В школе Корюшкина любили все, даже учительница Людмила Анатольевна, особенно после истории с котёнком.
Поэтому Корюшкин не выдержал. Он даже сел на кровати.
— Никто меня не бьёт! Никто надо мной не издевается! Меня все любят!
— Ну, тогда почему? — взмолилась мама. — Почему ты не хочешь идти в школу?
— Да потому что сегодня — каникулы! — чуть ли не закричал Корюшкин. — Ты же сама меня в пятницу с первыми каникулами поздравляла!..
Ах, до чего же забывчивыми бывают иногда родители, и как долго смеялась мама над своей оплошностью! Но…
Но самое интересное произошло в день, когда каникулы закончились.
Корюшкин спал, думая, что у него всё ещё каникулы, а мама Корюшкина спала, думая, что её сын сам всё знает. И только учительница Корюшкина, Людмила Анатольевна, начиная в школе урок, думала: «Что же случилось с Корюшкиным?»

Сон

Однажды Корюшкину приснился сон.
— Ну! — скажете вы. — Со всеми такое бывает!
— Бывает, — соглашусь я с вами. И оговорюсь: — Здесь случай особенный!
Снилось Корюшкину, что рано утром в его комнате затрезвонил будильник. А кот Кузьма, который у Корюшкина в ногах спал, соскочил с кровати да на стол — прыг! — будильник в зубы схватил и из комнаты унёс.
А потом снилось Корюшкину, как зашла в его комнату мама и, всплёскивая руками, стала удивляться:
— Ты представляешь, Корюшкин, что наш Кузьма учудил! Будильник твой ко мне на кухню принёс!
И длился сон Корюшкина дальше.
И шло во сне всё своим чередом, по порядочку, как всегда.
Снилось Корюшкину, как оделся он, умылся, зубы почистил, постель заправил, позавтракал тем, что мама приготовила, на костюм курточку накинул, ногами в ботинки влез, на голову шапку натянул и — потопал в школу.
— Привет, Корюшкин! — говорили ему во сне друзья-одноклассники, попадаясь по дороге.
— Здравствуй, Корюшкин! — солидно поздоровался с Корюшкиным знакомый ему десятиклассник Валера.
— Здравствуйте все! — сказал Корюшкин, заходя в школу.
И почти все ребята, кто Корюшкина знал, наперебой заговорили:
— О, Корюшкин!
— Привет, Корюшкин!
— Здравствуй, Корюшкин!..
А потом начались уроки.
Их было во сне пять: математика, окружающий мир, русский язык, труд и физкультура.
И на каждом уроке Корюшкин по пятёрке в дневник получил.
По математике — за то, что примеры правильно решил.
По окружающему миру — за домашнюю работу.
По русскому — чище всех слова с классной доски в свою тетрадь переписал.
На труде — дырку на пиджаке соседа по парте Митьки Ивченко зашил.
А уж про физкультуру и говорить нечего! Бегал Корюшкин быстрее всех в классе!
Вернулся Корюшкин домой. Настроение — лучше некуда! Дневник пятёрками сияет.
А когда родители вернулись с работы домой, папа ради радости такой великой специально в магазин за маленьким тортиком сбегал.
И вот сидели они за столом — папа, мама да Корюшкин, — торт ели, и вдруг Корюшкин говорит, кусок пережёвывая:
— НУ И КВАФНЫЙ ВЭ ФОН ФНИТФА! ДАВЭ ПВОФЫФАФА НЕ ХОФЭФА!
— Что-что? — папа с мамой не поняли.

Пришлось Корюшкину кусок торта дожевать и чаем запить. А потом повторить: 
— Ну и классный же сон снится! Даже просыпаться не хочется!
И тут!
Чуть люстра с потолка не упала, кот Кузьма от страха под холодильник забился, пёс Тимка из коридора прибежал — так папа с мамой расхохотались громко.
— Вы чего? — удивился Корюшкин.
А мама с папой ему в голос ответили:
— Да какой же это сон, Корюшкин? Это же всё на самом деле!
— Не может быть! — ещё больше родителей удивился Корюшкин. Но потом, поразмыслив немного, сказал:
— А ведь и правда не сон. Во сне-то я пятёрок бы побольше получил, и торт бы вы мне покрупнее купили бы. Да?

«Новый год»

Однажды Корюшкин решил встретить Новый год.
Да, и, естественно, это было зимой. И, конечно же, в декабре. А как вы думали?
Вообще-то Новый год Корюшкин уже встречал. Раньше. Когда ему было шесть лет, пять лет, четыре года…
Все те «Новые года» Корюшкин встречал дома. С родителями, с бабушкой и дедушкой, со взрослыми знакомыми и маленькими друзьями. И ещё ни разу Корюшкину не удавалось увидеть этот самый «Новый год»!
Часы из телевизора били двенадцать раз, Корюшкин почему-то в самый последний момент моргал и… И всё!
Взрослые чокались и кричали:
— С Новым годом!
— Где? Где? — спрашивал Корюшкин.
— Всё! — смеялись в ответ взрослые. — Уже пришёл. На улице сейчас ходит!
Корюшкин тут же бросался к окну и буквально прилипал всей своей физиономией к холодному стеклу. Но там, за окном, на улице, стреляли ракетами, хлопали хлопушками, веселились, и кто из них был этот самый «Новый год» Корюшкин разглядеть не мог.
«Ну, уж в этот-то раз я его точно встречу!» — решил Корюшкин тридцать первого декабря ещё с утра.
«Встречу-встречу!» — твердил он себе за завтраком.
«Обязательно!» — говорил Корюшкин, наряжая ёлку.
«И пусть только попробует мимо пройти!» — чуть ли не грозился он уже под вечер.
А под вечер к Корюшкиным стали приходить гости.
Первыми, как всегда, появились бабушка и дедушка.
Бабушка расцеловала Корюшкина в обе щёки и вручила ему огромную сумку-авоську с мандаринами, апельсинами и яблоками.
Дедушка потрепал Корюшкина по макушке: мол, растёшь, внук! — и сам утащил на кухню другую большую сумку, в которой что-то позвякивало.
Затем гости посыпались как из мешка.
Пришли тётя Лена с дядей Борей, дядя Миша с тётей Никой и близнецами Сашкой и Лёшкой — такими же, как и Корюшкин, семилетками. Пришли двое человек с новой папиной работы и двое со старой. Причём все с детьми!
Подвились гости с маминой работы, соседи…
Квартира наполнилась шумами: где-то что-то шуршало, где-то что-то брякало. А ещё звенело, булькало, хлопало и даже трещало.
Женщины на кухне готовили.
Мужчины расправляли в большой комнате стол и курсировали с различными вкусностями, приготовленными женщинами, из кухни к столу.
Ребята? Ребята играли в игрушки Корюшкина…
Минут без пятнадцати двенадцать все стали рассаживаться за накрытым столом. Корюшкин накинул на себя пальто, влез в валенки, натянул шапку и тихонечко выбрался из квартиры на лестничную площадку.
«Уже скоро! — думал он, бегом, через две ступеньки спускаясь к дверям подъезда. — Недолго осталось! Не пропущу!»
В подъезде возле дверей стояла тёплая батарея. На неё-то в ожидании «Нового года» и уселся Корюшкин.
Сердце его стучало так громко, что казалось, будто это кто-то огромный и тяжёлый ходит на улице возле дома и топает своими — такими же тяжёлыми и огромными — башмаками.
Корюшкин достал из кармана пальто предусмотрительно захваченный будильник и взглянул на стрелки.
«Без одной минуты!»
Будильник тикал громче сердца, и Корюшкин убрал его обратно. В карман.
Неожиданно, совсем неожиданно до слуха Корюшкина донёсся бой курантов.
«Наверное, кто-то телевизор на полный звук включил! — догадался Корюшкин и стал считать. Вслух:
— Раз, два, три…
На цифре двенадцать!
Дверь в подьезд… распахнулась!
И с улицы ворвался какой-то… человек.
Мужчина.
Высокий.
С чёрной бородой.
В руках у него была коробка с тортом и ещё какой-то пакет.
— Здравствуйте! — отчего-то даже закричал Корюшкин, вскакивая с батареи. — Вы — Новый год?
— Новый, новый, — подтвердил мужчина, нисколечко не удивившись. — Новее не бывает.
«Новый год» не стал задерживаться возле Корюшкина, а побежал куда-то наверх.
Корюшкин не спеша отправился следом. На свой четвёртый этаж.
На звонок в дверь ему открыла мама и удивилась:
— Корюшкин?
— Я «Новый год» встретил! — гордо сказал ей Корюшкин и показал большой палец правой руки. — Вот такой лялька этот «Новый год»!
И он прошёл в большую комнату.
К гостям.
И обомлел.
За столом среди гостей сидел… «Новый год».
— А вот и Корюшкин! — обрадовался папа. И, показывая на «Новый год», сказал: — А это — мой новый директор. Его зовут Николай Сергеевич.
«Так! — подумал про себя Корюшкин. — Опять проморгал! Обидно. Ну да ладно! В следующем году обязательно встречу!»

Месть Корюшкина

Однажды Корюшкина поцеловали. В щёку. В левую. И ладно бы мама или бабушка, им только дай — зацелуют, заговорят: «Ах, Корюшкин! Ах, любимый! Ах, маковка!»
Но ни мама, ни бабушка в тот раз виноваты не были.
Всё произошло в школе. На переменке между математикой и русским языком.
Корюшкин был дежурным по классу, и ему предстояло стереть со школьной доски всё, что Митька Ивченко на ней во время урока понаписал. А тряпка, которой стирали с доски, оказалась сухой.
И отправился Корюшкин к умывальникам, что возле школьной столовой стояли. Там ребята перед едой руки мыли, для баловства воду в «брызгалки» набирали, ну и тряпки, чтобы с досок мел стирать, смачивали.
Там-то, возле умывальников, всё и случилось.
Правда, сначала Корюшкин ничего не понял, просто услышал за спиной противное такое – девчоночье «ХИ-ХИ-ХИ».
«Что у меня, спина, что ли, мелом испачкана?» — подумал он и оглянулся.
А оглянувшись, вздрогнул.
К нему.
Подходила.
Самая красивая девочка… из всех первых, вторых, третьих и даже четвёртых классов их школы!
Если же говорить языком официальным — ученица третьего «а» класса Лена Каретова.
А хихиканьем занимались её подружки.
«Так! — подумал Корюшкин. — Сейчас что-то произойдёт».
И произошло. И случилось!
Лена остановилась рядом с Корюшкиным и — чмок! — поцеловала его. В щёку. В левую. И убежала.
И все девчонки вслед за ней убежали тоже.
А Корюшкин остался. Застыл на месте, словно в камень его превратили.
И стоял бы он недвижим ещё очень и очень долго, если бы не десятиклассник Валера, который мимо проходил и Корюшкину крикнул:
— Эй, Корюшкин! На урок опоздаешь! Звонок ведь звенит!
И как только в тот день Корюшкин уроки до конца досидел? Всё у него перед глазами будто в тумане было: и учительница Людмила Анатольевна, которая Корюшкина о чём-то спрашивала, и ребята, что в бок толкали и записки посылали: мол, что ты да как? И дома тоже переволновались. Мама с папой даже врача хотели вызвать, таким задумчивым Корюшкин из школы пришёл.
А он размышлял: «Неужели в меня так влюбиться можно, что при всех поцеловать не стыдно?»
И всю ночь Корюшкин не спал, стихи сочинял и мечтал:
«Вот приду завтра в школу — и сразу к Лене…»
Так он и сделал. И стихи ей прочитал, и про то, что она ему тоже очень- преочень нравится, сказал. А она..
Она только посмеялась.
— Ну и глупый же ты, Корюшкин! Сразу видно, что ещё первоклассник! Я с девчонками на коробку конфет поспорила, что тебя поцелую. И всё!
Сказала Лена так и ушла.
А Корюшкина опять словно в камень превратили.
Ладно, Валера снова рядом проходил. Ему-то Корюшкин и поведал о своём несчастье — всю свою «любовную» трагедию передал как есть, ничегошеньки не приукрасил.
— Эх ты, Корюшкин! Горе ты луковое! — сказал в ответ Валера. — Вроде умный парень, а жалуешься. Да неужели ты ей всё так с рук спустишь, неужели всё просто так оставишь?
И придумал Корюшкин.
Только первый урок закончился и переменка началась, пришёл он в третий «а» класс, нашёл там Лену Каретову и сказал ей:
В общем, так! Конфеты съела?
— Съела, — сказала Лена и даже плечами повела: мол, чего скрывать!
— Ну-ну, — покачал головой Корюшкин. — А ведь половина моя была.
— Как это? — удивилась Лена.
— Ну, представь! Если бы ты меня не поцеловала, выиграла бы спор? Нет! А так… Я пришёл, ты поцеловала — ты выиграла. Я полдела сделал, значит, половина выигранного моя!
— Мстишь! — догадалась Лена.
— Мстю! — согласился Корюшкин и гордо удалился в свой класс.
А на следующий день Лена принесла ему конфеты. И целую неделю дулась на Корюшкина.
А через неделю они подружились.
— Домстился! — вздыхал десятиклассник Валера, глядя как Корюшкин, провожая Лену после уроков домой, несёт её толстенький портфельчик жёлтого цвета.

Ну, Корюшкин, спасибо!

Однажды Корюшкин решил найти клад.
А почему бы и нет? Делать всё равно было нечего! Воскресенье. Родители ушли в гости по своим собственным совершенно взрослым делам.
Дома — никого! Даже бабушка с дедушкой по телефону не звонят. А на дворе зима.
«Не лучшее, конечно, время года клад искать, — думал Корюшкин. — Но чем-то же надо заняться!»
Вообще-то, где и как искать клад, Корюшкин знал абсолютно точно. В книжках вычитал.
Однако в книжках кладоискателям сначала попадалась в руки пиратская карта, потом они обязательно садились на корабль, плыли по морю, находили остров, а уж там…
Корабля у Корюшкина не было. Да и моря в их городе не было тоже. Только река. Большая, широкая. И острова на ней вроде бы были… Но как же зимой по реке поплывёшь, когда всё подо льдом?
Рассудив подобным образом, Корюшкин решил, что шансов отыскать клад у него немного. Однако отступать он не привык и поэтому решил поискать клад во дворе собственного дома. Ну а вдруг повезёт?
Съев два с половиной бутерброда, запив их горячим чаем, Корюшкин тщательно оделся и, уже выходя из квартиры, прихватил с собой маленькую деревянную лопатку, оставшуюся у него ещё со времён детского сада.
На улице было холодно. Дул резкий ветер, сбивавший с больших сугробов их снежные макушки.
— Где же здесь может быть клад? — спросил Корюшкин сам себя.
Но ему, конечно же, никто не ответил. На улице никого не было.
И тогда Корюшкин решил копать клад прямо у подъезда…
Огромный сугроб, выбранный Корюшкиным, убывал медленно. Корюшкин даже вспотел, работая лопаткой.
— И р-раз, и д-два! — приговаривал он, отбрасывая снег из сугроба на другой, лежащий рядом. — И р-раз, и д-два!
И только Корюшкин хотел сказать: «Три!» — как его лопатка обо что-то стукнулась.
Звук был негромким, но неожиданно приятным.
— Клад! — вскрикнул, не удержавшись, Корюшкин.
— Клад? — спросил кто-то за его спиной.
И Корюшкин оглянулся.
А, оглянувшись, увидел Митьку Ивченко — друга, одноклассника и соседа по лестничной площадке.
— Клад? — спросил Митька ещё раз и шмыгнул носом: — Покажи!
— Сейчас! — тихо, шёпотом ответил Корюшкин и в два приёма откопал… Клад?
Это была машинка.
Игрушечная.
Полицейская.
Ну, знаете, такая — на батарейках. Когда её включаешь, она сама ездит и воет своей полицейской сиреной.
— Корюшкин! — восторженно выдохнул Митька Ивченко. И чуть не прослезился. Видимо, от радости. — Это же моя машинка! Я её вчера потерял! И маму спрашивал про неё, и папу, и даже сестру — Светку! Никто ничего не знает. А тут… — И Митька с чувством сказал: — Ну, Корюшкин. спасибо!
Не дожидаясь ответной реакции Корюшкина, Митька схватил машинку, щёлкнул рычажком, и та, будто и не была в сугробе, тут же затянула заунывное: «У-а-а, у-а-а!»
Под это «у-а-а» Митька и скрылся в подъезде. Умчался домой.
А Корюшкин остался. У подъезда.
«Вот тебе и на! — думал он. — Нашёл, называется, клад! Здравствуйте вам, пожалуйста! Митьке-то радость, а мне? Я что, зря полсугроба раскидал?»
И думал бы Корюшкин так и дальше, но тут из подъезда выскочила Светка. Митькина сестра.
Светка была старше своего брата на три года и училась в четвёртом классе.
— Ну, Корюшкин! — заговорила она сразу и быстро. — Ну, удружил! Я эту машинку вчера полдня закапывала! Старалась! Из сил выбивалась! Мне эта машинная сигнализация вот уже где сидит! — тут Светка похлопала себя по затылку. — С утра до ночи Митька свою машинку гоняет. Она у него воет, воет… Никакой жизни от неё! Ни музыку послушать, ни книжку почитать. А ты, а ты… — Светка ненадолго замолчала, глядя, как Корюшкин хлопает на неё ресницами, а потом сказала: — Ну, Корюшкин, спасибо!
И вот ведь какое дело! Вроде бы те же самые слова, что и Митька, она произнесла и вроде бы тоже поблагодарила Корюшкина, но вот интонация… Какая-то совсем иная интонация у неё была. Сами догадайтесь какая.
А Корюшкин с тех пор решил:
— Клады я больше искать не буду!

И Корюшкин уснул

Однажды Корюшкину стало скучно. Вот ни с того и ни с сего! Скучно, и всё!
Корюшкин и телевизор попытался посмотреть, и книжку почитать, и в машинки поиграть, и кота Кузьму подразнить — ничего не помогло!
Только папа с мамой ругать его стали.
— Корюшкин! — сказали они. — Имей совесть! Три часа ночи! Нам, между прочим, утром на работу, а тебе, между прочим, в школу! Спи!
И Корюшкин уснул.
Конечно, с родителями можно было бы и поспорить. Но не в три же часа, да тем более ночи.

Закаливание

Однажды Корюшкин болел.
А болел Корюшкин гриппом.
Да даже уже и не болел, а добаливал, как говорили бабушка с дедушкой. Или, как говорил папа, досиживал на справке.
«Завтра среда, — думал Корюшкин, попивая на кухне горячий чай с шиповником, — завтра к врачу, а послезавтра в школу!»
По школе он уже соскучился.
Не верите?
Тогда сами попробуйте посидеть дома целых семь дней, меряя температуру и глотая таблетки!
Размышления Корюшкина прервал дверной звонок.
— Это я! — в ответ на вопрос Корюшкина «Кто там?» ото-звались из-за двери голосом Митьки Ивченко.
И, естественно, это он и был — Митька: друг, одноклассник и сосед по лестничной площадке.
— Всё гриппуешь?
— Добаливаю.
— Закаливаться надо, — неожиданно очень серьёзно сказал Митька. — Причём постепенно, но начинать надо прямо с сегодняшнего дня.
Зайдя в квартиру Корюшкина, Митька разделся, прошёл на кухню, зачем-то открыл холодильник и по-хозяйски осмотрел его внутренности.
— Подойдёт.
— Что подойдёт? — не понял Корюшкин. — Куда подойдёт?
— Холодильник подойдёт, — пояснил Митька. — Для закаливания. Только продукты убрать надо будет. И полки.

— Ладно, — ещё ничего не понимая, согласился Корюшкин и вслед за другом принялся доставать из холодильника масло, колбасу, консервы, банки с соленьями, с малиновым и земляничным вареньем и прочую мелочь, так необходимую в холодильнике. 
— Ну вот! — сказал Митька, когда была убрана последняя полка. — Теперь в самый раз. Залезай!
— Куда? — удивился Корюшкин.
— Вот глупый! — рассердился Митька. — Да в холодильник же! Я всё рассчитал. В холодильнике температура — ноль градусов. Закаливание начинаешь с пяти минут в холодильнике. Каждый день добавляешь по минутке, по две. За месяц доводишь до получаса. Потом можно делать минусовую температуру. А потом ни один микроб не страшен, потому что закалишься — о-го-го!
— Слушай, а, может, вместе? — почему-то замялся Корюшкин.
— Хорошо! — согласился Митька и первым залез в холодильник.
За другом, скрипя душой, забрался и Корюшкин.
К счастью для всех через четыре минуты домой пришла мама Корюшкина.
Естественно, она очень удивилась, что все продукты из холодильника находятся не в нём, а снаружи.
И ещё мама даже очень перепугалась, когда услышала голоса, доносящиеся оттуда, где должны были бы быть продукты.
Но хуже всего оказалось то, что, когда мама открыла холодильник, она рассердилась.
В общем, досталось всем. Митьке — словами, Корюшкину — шлепками.
Однако самое интересное случилось на другой день, когда Корюшкина «списывали со справки».
— Закаляться надо, — сказала Корюшкину врач — Антонина Павловна.
— Пробовал уже, — ответил ей Корюшкин.

— Ну и как? — поинтересовалась Антонина Павловна.
— Не очень, — вздохнул Корюшкин и потёр себе то ме-то, которому больше всего досталось от мамы. — Сидеть после этого закаливания… больно!

Цирк

Однажды Корюшкин решил стать дрессировщиком.
Когда-то и от кого-то из взрослых он услышал, что готовятся к этому делу с самого детства. Услышал такое Корюшкин, забыл — и вдруг вспомнил. И решил стать дрессировщиком.
Учёная собака у Корюшкина уже была — пёс Тимка! Маленький, чёрный, кудрявый, он мог прыгать через обруч, ходить на задних лапах, служить и даже петь под дудочку — всему этому Корюшкин свою собаку ещё в шесть своих лет научил.
Был у Корюшкина и номер с птицами. Точнее, с птицей. С попугаем Иннокентием Петровичем. С ним ещё родители Корюшкина заниматься стали, потому что попугай появился в доме Корюшкиных, когда Корюшкин появился на свет. И Иннокентий Петрович учился говорить вместе с Корюшкиным.
А ещё Корюшкин придумал экзотический номер. С хомячком Тимоном.
Папа Корюшкина сделал специальный такой барабанчик, в котором Тимон мог бегать. А Корюшкин сделал для хомячка специальный флаг — палку-шест и палочку-перекладину, на которую прицепил тряпочку с нарисованной на ней буковкой «Т» и ниточку от перекладины через хитроумное устройство провёл. Если за ниточку потянуть, флаг сам собой поднимался! Правда, на ниточку Корюшкин маленький сухарик прикреплял, а то иначе Тимон дёргать её не хотел.
В общем, и звери у Корюшкина имелись, и номера для представления, — хоть свой цирк открывай! — только вот хотелось Корюшкину ещё и настоящим дрессировщиком стать.
Но хищных зверей у него не было. А хотелось тигра! Однако из семейства кошачьих дома был только кот Кузьма — совершенно белого цвета, добрый и нестрашный, но злой, если рассердить. И ещё были дома краски: оранжевая и чёрная — акварель…
— Папа! — сказал Корюшкин в пятницу вечером. — Можно завтра в двенадцать часов я в большой комнате цирк устрою? Вход бесплатный. Вы с мамой и бабушка с дедушкой — почётные гости!
— Можно, — разрешил папа.
После работы папа был очень уставшим и, видимо, поэтому соглашался со всеми; даже маме согласился помочь после ужина посуду помыть.
А назавтра была суббота. Выходной.
Корюшкин с утра позвонил бабушке с дедушкой, пригласил их на выступление, к соседям сбегал, и в двенадцать часов у Корюшкиных получился аншлаг.
Аншлаг — это когда все-все зрительские места заняты: и стулья, и табуретки, и большой диван.
— Впервые на манеже! — громко произнёс Корюшкин, выходя к зрителям. За его спиной, накрытые покрывалами, стояли две клетки, коробка из-под телевизора и пёс Тимка. — Дрессированные звери и хищники под руководством… — Тут Корюшкин немного замялся, но всё-таки сказал правду: — Под руководством начинающего дрессировщика Михаила Корюшкина!
Все захлопали, и Корюшкин понял, что всё идёт как надо!
Первым номером был, естественно, номер с собакой.
— Ап! — скомандовал Корюшкин, и перед благодарной публикой предстал Тимка, одетый в старую футболку Корюшкина, такие же шорты и пинетки, сохранившиеся в ломе неизвестно каким чудом.
Конечно же, Тимка прыгал через обруч, ходил на задних папах, служил и пел под дудочку.
Вторым номером стал Иннокентий Петрович.
— Ап! — скомандовал Корюшкин и сдёрнул покрывало с клетки с попугаем.
— Пр-ривет. — громко поприветствовал всех Иннокентий Петрович и закрутил головой со словами: — А покупать? А бедную птичку покормить?
Зрители смеялись от всей души!
Смеялся и Корюшкин, и досмеялся он до того, что совсем позабыл прикрепить на ниточку сухарик для номера хомячка Тимона.
Однако всем на удивление Тимон и в барабанчике побегал, и без всякого сухарика за ниточку дёрнул.
— Браво! — закричал папа.
— Бис! — захлопала в ладоши и застучала ногами по полу публика
— Смер-ртельный номер-р! — объявил Корюшкин. — Др-ресир-рованный тигр-р!
— Ой! — ойкнула бабушка и даже попыталась с ногами забраться в персональное кресло. — Опять из зоопарка сбежал?
Не обращая внимания на лёгкую панику, Корюшкин произнёс своё коронное «Ап!», скинул с коробки из-под телевизора последнее покрывало, поднял коробку…
— Ой! — сказали все хором.
— Ап! — ещё раз, но уже грозно произнёс Корюшкин.
— M-мяу-у! — завопил оранжевый в чёрную полоску Кузьма и забился под диван.
Достать его оттуда смогли лишь после того, как гости, поблагодарив Корюшкина за представление, разошлись по своим делам и квартирам.
— Не получилось! — вздыхал весь вечер Корюшкин.
— Да-а! — непонятно с какой интонацией говорил папа.
— Ну-ну, — качала головой мама.
— М-мяуфр-р! — то ли мяукал, то ли рычал сырой после отмывания Кузьма.
А в понедельник утром в школе во время первой перемены к Корюшкину подошла Людмила Анатольевна и сказала:
— Корюшкин, не мог бы ты своё цирковое представление и в школе показать? Мы тебе поможем и арену устроить, и зверей принести.
— Хорошо! — согласился Корюшкин, думая о том, как же Людмила Анатольевна узнала про цирк.
А Людмила Анатольевна, улыбаясь, добавила:
— Только без тигров, ладно?

Как Корюшкин в гости ходил и что из этого вышло

Однажды Корюшкин ходил в гости.
А в гости он ходил просто так. Без цели.
Сначала Корюшкин зашёл в гости к соседу и однокласснику Митьке Ивченко. Но тот не знал, что Корюшкин собрался к нему в гости, и поэтому ещё раньше Корюшкина ушёл в свои гости.
В общем, Митьки дома не оказалось.
Тогда Корюшкин отравился в гости к десятикласснику Валере.
Валера жил через три дома от Корюшкиных и оказался на месте. Он даже сам открыл дверь на звонок Корюшкина — печальный и сонный.
— Спишь? — спросил Корюшкин.
— Болею, — хрипло отозвался Валера. — Простыл. Вчера вечером температура поднялась. А сегодня врача вызывали.
Сказал Валера так, и Корюшкин понял, что сегодня зайти в гости к Валере ему не удастся.
И пошёл Корюшкин к Лене Каретовой.
— Корюшкин! — закричала она радостно. — Только тебя мне сегодня и не хватало!
— В смысле? — не понял Корюшкин.
— Через пять-десять минут ко мне девчонки придут. Они и в школе-то меня из-за тебя дразнят, а уж дома, если увидят… Такое начнётся!
— Чего ж ты тогда такая радостная? — удивился Корюшкин.
— Так ведь я всё равно тебе рада! — ответила Лена. А потом, немного помявшись, она сказала: — Но ведь ты же джентльмен!
— Джентльмен! — согласился Корюшкин и отправился в следующие гости.
К бабушке и дедушке.
— Корюшкин? Не может быть! — сперва удивились они.
А потом обрадовались: — Как ты вовремя! Надо сходить в магазин за хлебом, выбить ковёр и помочь переставить мебель в гостиной.
— Я же в гости пришёл! — попробовал возмутиться Корюшкин.
— Ничего-ничего, — сказала бабушка. — Помогать старшим — не грех!
— Точно-точно, — подтвердил дедушка. — Не грех…
И Корюшкин сходил в магазин — купил батон и булочки. Потом выбил из ковра пыль и вместе с дедушкой передвинул шкаф, сервант и тумбочку с телевизором.
А потом все вместе: бабушка, дедушка и Корюшкин попили чай с вареньем, и Корюшкин отправился домой…
Возле подъезда его дома стоял мальчишка. На вид гола на два постарше Корюшкина. Или на три.
— Привет! — сказал он Корюшкину.
— Привет! — поздоровался Корюшкин.
— А я в гости ходил, — сказал мальчишка.
— Я тоже, — признался Корюшкин и почему-то вздохнул.
— У меня не получилось, — тоже почему-то вздохнул мальчишка.
— И у меня, — снова вздохнул Корюшкин.
И вдруг они оба вместе.
Враз!
Корюшкин и мальчишка!
Сказали:
— А пошли ко мне!..
Так Корюшкин познакомился с Шуриком. Хотя о нём — в другой раз.
А вообще, правда, хорошо, когда есть к кому сходить в гости? Особенно, если вас там ждут!

Рыцарь

Однажды Корюшкин решил кого-нибудь спасти.
Вот пришла к нему в голову такая мысль, и всё!
Хотя нет! Подождите!
Сначала к Корюшкину пришёл Шурик.
Шурик был третьеклассником, учился в соседней школе и с Корюшкиным дружил «очень недавно».
— Послушай, Корюшкин, — сказал Шурик. — Я тут такую книжку на днях прочитал! Название не помню, но там рыцари подвиги всякие совершали, спасали кого ни попадяя. А их за это все любили, осыпали почестями и ещё чем-то.
— Ну, и? — не понял Корюшкин.
— Рыцарем сейчас, конечно, стать невозможно, — вздохнул Шурик.
— Но представляешь: помочь кому-нибудь, спасти кого-нибудь… И не за орден, а просто так! Чтобы просто хвалили, чтобы просто любили, чтобы просто в газете про нас напечатали.
— Хорошо! — перебил Шурика Корюшкин. — Кого спасать будем?
Вот такая Корюшкину мысль пришла.
— Не знаю, — пожал плечами Шурик. — Пойдём на улице поглядим.
И они пошли на улицу: сначала из квартиры, потом по лестнице — и оказались на улице. У подъезда. Там, где по вечерам на скамейке все бабушки из дома Корюшкина собирались и о том-сём разговаривали.
Впрочем, был не вечер, а ясный день.
Бабушек на скамейке не было, да и саму скамейку — Корюшкин даже вздрогнул, когда увидел такое! — уносили в неизвестном направлении трое неизвестных парней.
Шурик тоже знал про бабушек из Корюшкиного дома и поэтому тоже вздрогнул. А потом они вместе — Шурик и Корюшкин — в голос закричали:
— Куда? Стойте!
И парни остановились. Они были большими, с огромными кулачищами.
— Вам, мелюзга, что, — спросили они, — жить расхотелось?
Оставьте скамейку! — грозно, насколько смог, произнёс Корюшкин.
— Она для бабушек! — поддакнул другу Шурик.
— Перебьются! — ответили парни и попытались уйти со скамейкой ещё дальше.
Но ни Корюшкин, ни Шурик сдаваться не собирались.
— Корюшкин! — закричал другу Шурик. — Беги за собакой!
— Шурик! — закричал Корюшкин. — Беги к дяде Боре, он чемпионом города по боксу был!
И ребята рванули в подъезд. Заскочили в дом. Ровно на одну минутку. Переждать, а вдруг сработает?
Что сработает? А то!
Хоть пёс Тимка, что у Корюшкиных жил, и мог хозяев своих, когда надо, защитить, но напугать кого-нибудь своим ростиком, хвостиком и писклявым лаем ни за что бы не смог.
А про дядю Борю и говорить нечего! Правда, чемпионом города он действительно когда-то был. но ведь не по боксу — по шахматам.
И всё же ребячья хитрость сработала!
Когда Корюшкин с Шуриком выглянули из подъезда, парней на улице уже не было. Зато скамейка никуда не исчезла. Как оттащили её парни метров на двадцать от дома, так и бросили.
Пришлось ребятам самим скамейку на место возвращать. А потом ещё и бабушкам, которые совершенно случайно раньше обычного погулять вышли, рассказывать, что же здесь произошло…
Вечером к Корюшкиным зашла Евфросиния Фёдоровна — бабушка, живущая этажом ниже Корюшкиных.
— Ну — сказала она родителям Корюшкина, — хорошего сына воспитали — рыцаря. Просто подвиг совершил! Скамеечку нашу спас…
Так Корюшкин стал рыцарем.
Все его так называли: и папа, и мама, и бабушка, и дедушка, и соседи. Целый месяц! А почему — месяц? А потому что через месяц с Корюшкиным другая история произошла.

Как Корюшкина запутали

Однажды с Корюшкиным приключилась ну уж вовсе странная история!
А началось всё после уроков.
Как обычно, Корюшкин зашёл в третий «а» класс за Леной Каретовой, помог ей курточку одеть, взял её портфельчик — и отправились они из школы домой.
Шли они по улице, снег весенний — чёрный — топтали, и вдруг Лена спросила:
— Корюшкин, скажи мне, только честно, кого ты любишь?
— Маму, — тут же, не задумываясь, ответил Корюшкин.
— Папу ещё люблю, бабушку тоже и дедушку. Родственников всех люблю. Друзей. Тебя.
— А кого сильнее? — поинтересовалась Лена. И немножко возмутилась: — И почему я у тебя на последнем месте?
— То есть? — не понял Корюшкин.
— Ну, ты же меня последней по очереди назвал!
— Хорошо, — сказал Корюшкин. — Я люблю тебя, друзей, родственников, дедушку, бабушку, папу, маму. — Тут Корюшкин затылок себе почесал и добавил: — А ещё я люблю кота Кузьму, пса Тимку, попугая Иннокентия Петровича и хомячка Тимона.
— Так-так-так! — тут же рассердилась Лена. — Значит, меня в один ряд с животными можно поставить? Значит, я тебе, как все?
— Ну, почему? — пожал плечами Корюшкин. — Не как все. Но люблю-то я всех! И маму, и папу, и бабушку, и дедушку…
— Дальше можешь не продолжать! — перебила Корюшкина Лена. — Дальше я слышала — про родственников и про животных. Но ведь кого-то ты любишь сильнее!
— Маму я люблю за то, что она — мама. Папу за то, что он — папа, — начал Корюшкин.
Но Лена и тут его перебила:
— Кузьму, значит, любишь за то, что он — Кузьма, а меня за то, что я — это я?
— Наверное, — растерялся Корюшкин.
— А мог бы сказать, что меня хоть на чуть-чуть, хоть на самую капелюшечку больше других любишь! И вообще, я с тобой не дружу!
И Лена забрала свой портфель у Корюшкина и ушла.
И Корюшкин ушёл — домой.
«Ну, девчонка ведь! — думал Корюшкин уже дома, вечером, после ужина. — Что с неё возьмёшь?»
Но хотя Корюшкин и думал так вечером, на другой день, утром, проснувшись, он обнаружил в своей голове такую мысль: «Интересно, кого же я на самом деле люблю сильнее?»
Вот ведь как Корюшкина запутали!

Судьба

Однажды Корюшкин учил уроки. Дома. За письменным столом.
На дворе был вечер, и потому на столе горела настольная лампа.
Под лампой широко и важно лежал кот Кузьма. Он периодически открывал и закрывал то один, то другой глаз, и одной из своих лап пытался перевернуть странички в учебнике Корюшкина.
Корюшкин периодически отодвигал Кузьму от книги, и кот тут же подбирал и лапы и хвост, но только лишь для того, чтобы через минуту снова расплыться по столу и приняться за своё.
В общем, Корюшкин собирался заняться Кузьмой уже всерьёз, но в этот момент раздался звонок. В дверь.
И оказалось, что это пришла Лена Каретова.
— Здравствуйте! — поздоровалась она с родителями Корюшкина. — Я к Корюшкину. На пять минут.
И она прошла в комнату Корюшкина. Потому что сам Корюшкин и не думал выходить к Лене: они уже неделю «не в дружбе были».
— Корюшкин, — сказала Лена. — Я уезжаю.
— На здоровье! — ответил Корюшкин нарочно грубовато.
— Ты не понял! — замотала головой Лена. — Я надолго уезжаю. Может быть, навсегда. В другой город.
— Зачем? — искренне удивился Корюшкин, моментально позабыв о том, что они с Леной «не в дружбе». — А как же я? Ты? Мы? И, вообще, школа?
— Папу по работе переводят, — стала объяснять Лена. И в школу я буду ходить в другую. А уезжаем мы уже завтра. Срочно надо. У взрослых всегда всё срочно, — вздохнула она. — А я ведь даже к девчонкам не побежала. Сразу к тебе.
— Спасибо, — тоже вздохнул Корюшкин. И стал вдруг «философствовать»: — Вот уедешь ты. А вернёшься назад не скоро. То есть вернёшься, конечно, уже большой и взрослой… тётей.
— Да, — согласилась Лена. И улыбнулась: — А ты останешься таким же маленьким и глупым.
— Почему — глупым? — удивился Корюшкин.
— Неважно, — сказала Лена и ушла, сердечно попрощавшись со всеми.
Сам Корюшкин долго вздыхал у вечернего окна.
— Ты что, сынок? — спросил его папа.
— Уезжает она, — ответил Корюшкин. — В другой город.
Это — судьба, — сказал папа.
— Это не судьба, — возразил Корюшкин. — Это — несчастье…
На другой день в школе Корюшкин увидел Лену Каретову. Как ни в чём не бывало, она играла с девчонками
— Ты же уехала! — удивился Корюшкин.
— Нет, — сказала Лена. — Мама подумала и… передумала. Решила, что папа должен ехать один, а мы должны остаться.
— Вот это — счастье! — восторженно прошептал Корюшкин.
 Это — не счастье, — возразила Лена. — Это — судьба!


Как Корюшкин обиделся

Однажды Корюшкин и десятиклассник Валера спасли школу от пожара.
А началось всё в кабинете химии, куда Корюшкин заглянул совершенно случайно. Но…
Заглянул-то он туда случайно, а вот зашёл — очень даже целенаправленно.
Почему?
Да потому что увидел в кабинете Валеру.
— Тс-с, — попросил Валера, когда заметил Корюшкина.
— Хорошо, я тихо, — согласился Корюшкин и на цыпочках подошёл к Валере, — Ты чего тут делаешь?
— Опыт произвожу, — ответил Валера. — Смешиваю… — тут он произнёс нечто очень непонятное для Корюшкина, что, как оказалось впоследствии, было учёными словами — формулами.
Однако перед «впоследствиями» были ещё и последствия.
Когда Валера налил в одну большую стеклянную колбу какую-то жидкость из другой стеклянной баночки, насыпал непонятный порошок из чего-то фаянсового и бросил в колбу что-то, напоминающее пластилин, то из колбы вдруг ка-ак рвануло!
Пламя из колбы вырвалось — до самого потолка!
Искры из колбы посыпались — во все стороны!
И тетрадки Валерины, что на парте лежали, загорелись, и учебники, и сама парта огнём занялась, и даже пол…
Испугался тут Корюшкин, и Валера — тоже. Но тут же оба они сообразили, что надо делать.
Бросился Валера за огнетушителем, а Корюшкин за тряпку схватился, которой пол в классе мыли, — и давай пламя тряпкой сбивать!
В общем, потушили пожар.
Одна беда — наказали потом и Валеру, и Корюшкину досталось: и в дневниках им выговоры-наставления записали, и родителей к директору вызывали.
A уж родители…
А Корюшкин обиделся.
На что?
Так ведь они же с Валерой ПОЖАР потушили, школу от огня спасли!
А их за это наказали.
Вот такая у Корюшкина обида была. Правда, до тех пор только была, пока папа Корюшкину в чём дело не объяснил. После ремня и хорошего-хорошего наставления.
Пришилось потом Корюшкину обратно «разобижаться».

И все захлопали

Однажды Корюшкин решил подарить маме цветы. Потому что у мамы должно было случиться два важных события: день рождения и праздник 8 Марта. Причём сразу.
Так уж вышло, что мама Корюшкина родилась в праздник.
«Но это даже и ничего, — говорил папа Корюшкина. И для меня не так хлопотно, и для семейного бюджета экономия».
Что такое экономия, Корюшкин знал. Он начиная с февраля месяца деньги на цветы копил. Всё, что у него от школьных завтраков оставалось и от мороженого, на которое ему тоже деньги давали. Корюшкин в копилку складывал…
В самом начале марта месяца в школе к Корюшкину подошла Лена Каретова и, красиво хлопая ресничками, скромно спросила:
— Корюшкин, ты мне на Восьмое марта подарок сделаешь?
— Да! – по-джентельменски кратко ответил Корюшкин.
— Цветы? – восторженно выдохнула Лена.
— Да! – твердо сказал Корюшкин.
А на другой день, когда у Корюшкиных гостили дедушка с бабушкой, и бабушка тоже спросила у Корюшкина:
— Ну что, внучек, ты мне к женскому дню подарок уже приготовил?
— Да, — согласился Корюшкин, хотя на самом деле про бабушку-то он как раз и позабыл. Почему-то.
— Наверное, цветы? — предположила бабушка.
— Да! — твёрдо сказал Корюшкин.
— Наверное, очень красивые? — улыбнулась своей мечте бабушка.
— Да! — кивнул головой Корюшкин…
Седьмого марта Корюшкин открыл копилку. И оказалось, что денег у него там не так уж и много. Только на один цветок — только на одну розу.
Долго думал Корюшкин, как ему выйти из такой ситуации: поздравить нужно троих, а денег — на один цветок.
Занимать недостающие деньги у папы или у дедушки не хотелось.
Сэкономить на чём-то ещё не представлялось возможности.
Думал Корюшкин, думал и наконец придумал!
Восьмого марта у Корюшкиных собрались гости. И бабушка пришла, и Лена..
Когда до Корюшкина дошла очередь поздравлять, он сбегал в свою комнату и вынес на всеобщее обозрение огромную алую розу.
— Ax! — восторженно ахнула мама.
— Ох! — удивлённо охнула бабушка.
— Ой! — совершенно по-девчоночьи ойкнула Лена.

— Да! — сказал Корюшкин. — Я вас всех поздравляю! С днём рождения и с Восьмым марта! Маму поздравляю, бабушку и тебя, Лена!
— A…- сказала мама.
— Кому… — спросила бабушка.
— Цветок? — закончила Лена.
— Вам! — сказал Корюшкин. — Всем сразу! — И вздохнул. — Просто у меня денег не хватило. Так что пусть он у каждой из вас по очереди будет. Сначала у мамы, потом у бабушки, потом у тебя, Лена.
И тут в празднике возникла пауза. Все замолчали.
И только папа сразу же сообразил, что ему делать. Он быстренько взял большую — трёхлитровую! — банку с вишнёвым компотом, разлил компот в красивые фужеры на тонких ножках, раздал всем фужеры и сказал тост:
— Ну, за находчивость!
И все захлопали.

Эх, девчонки!

Однажды Корюшкина приревновали.
А началось всё так.
Шёл урок математики, когда в дверь класса, где Корюшкин учился, постучали.
— Войдите! — разрешила учительница Людмила Анатольевна.
Но в класс никто не вошёл. Просто дверь тихонечко приоткрылась, и чей-то очень серьёзный голос произнёс:
— Извините! Корюшкина можно?
— Зачем? — удивилась Людмила Анатольевна. – Урок ведь идёт!
— Очень срочно! — говоривший произнёс это так жалостливо, что Людмила Анатольевна разрешила.
— Хорошо, — согласилась она и, обращаясь уже к Корюшкину, сказала: — Корюшкин, тебя вызывают. Иди, но только ненадолго. На пять минут. Через пять минут я начну новую тему! Очень важную! Ты меня понял?
Корюшкин согласно кивнул головой, выбрался из-за порты и вышел из класса. И удивился.
В коридоре его поджидал пятиклассник Ромка Лёвкин.
— Hy! — сказал Ромка грозно, когда увидел Корюшкина.
— Ты… Это… За Ленкой ходишь?!
— В каком смысле? — не сразу догадался Корюшкин, в чём тут дело.
— Короче! — чуть ли не зарычал Ромка. — Не валяй дурака! Ещё раз рядом с Ленкой увижу и… — и тут он показал Корюшкину кулак — большой, в коростах и ссадинах.
— В общем, пеняй на себя! Понял?
— В принципе, да, — согласился Корюшкин. — А… Почему мне нельзя быть рядом с Леной?
— А потому что она — моя!
— И кто это так решил? — ехидно удивился Корюшкин.
— Я! — гордо ответил Ромка.
— Почему?
— Потому что старше, сильнее и умнее!
— Не может быть! — воскликнул Корюшкин и едва увернулся от грозного Ромкиного кулака.
— Издеваешься?! — чуть ли не прорычал Лёвкин. — Вот я тебе сейчас задам!
И ребята чуть не подрались.
Впрочем, за грудки они схватиться успели, да так, что даже ткань на пиджаках затрещала, но тут — откуда ни возьмись! — появилась сама виновница всего происходящего. Лена Каретова.
— Это вы из-за меня? — строго спросила она.
Да! — решительно ответил Ромка.
— Увы! — вздохнул Корюшкин.
— Ну и зря! — сказала Лена. — Вы мне оба нужны.
— Но я — больше! — вставил своё веское слово Ромка, на что Корюшкин смолчал, потому что почти догадался о том, что произойдёт дальше.
А дальше произошло вот что.
— Знаете, — сказала Лена, немного помолчав. — Я думаю, что на сегодняшний день я только мамина и папина. А вы просто мои друзья. Подрастёте немного, тогда и выясняйте отношения.
И Лена ушла, потому что и так с урока отпросилась. Из-за мальчишек. Ей девчонки рассказали, что Ромка с Корюшкиным будет отношения выяснять.
Лена ушла, а ребята остались. С минуту они молчали
Потом Корюшкин заговорил:
— Ну вот, мы и остались вдвоём. Будем драться или что-нибудь другое?
— Другое, — сказал Ромка.
Он хотел сказать что-то еще, но в этот момент из класса выглянула Людмила Анатольевна.
— Ну, что тут у вас? — спросила она строго.
И Ромка сказал.
И как сказал!
А сказал он так:
— У нас здесь святое мужское чувство! Называется дружба!
Так у Корюшкина на одного друга стало больше.
Впрочем, уходя, Ромка предупредил.
— Но когда подрастём, поговорим…
Ну а всё остальное произошло на перемене. Корюшкин даже из класса выйти не успел, как появилась Лена.
— О?! — удивился Корюшкин.
— Понимаешь, — сказала Лена, — что бы там я ни говорила, но ты мне как-то ближе.
— А как же святое чувство? — удивился Корюшкин. — Дружба! Мы же с Ромкой подружились!
— Ну и дружите на здоровье! — обрадовалась Лена. — Но всё равно ты мне больше нужен. — И тут, оглядевшись по сторонам. Лена добавила. Шёпотом: — Только Ромке об этом не говори. Ладно?
— Эх, девчонки! — только и смог вздохнуть на это Корюшкин.

Хорошо спрятался

Однажды Корюшкин решил поиграть.
А поиграть он решил в прятки. И, разумеется, не дома, в квартире, а на улице. Ведь там, на улице, места, где можно хорошо спрятаться, больше.
Корюшкин позвал всех своих друзей: Митьку Ивченко, его сестру Свету, Лену Каретову, десятиклассника Валеру и. поскольку был выходной день, папу.
Кстати, папа самым первым согласился поиграть в прятки. А дольше всех пришлось уговаривать Валеру; то у него программа какая-то интересная по телевизору идёт, то он к друзьям собрался… Но в конце концов уговорили и Валеру.
Корюшкин стал водить. Встал во дворе возле качелей, глаза руками закрыл, предупредил, что считать будет до тринадцати, и начал считать:
— Раз, два, три..
Все кинулись в-р-а-с-с-ы-п-н-у-ю!
— Тринадцать! — сказал Корюшкин. — Иду искать! — И ещё он добавил очень традиционное: — Кто не спрятался, я не виноват!
Первым Корюшкин нашёл Митьку. Тот сидел под теннисным столом, прикрыв голову руками.
— Знаешь, — признался он Корюшкину, — мне Валера сказал, если голову руками закрыть, то тебя никто не увидит.
— Надо же! — удивился Корюшкин словам друга. — Большой, а таким глупостям веришь! И Валера — тоже хорош, ерунду говорит. Вот его-то мы сейчас следующего и найдём.
Но следующим, а точнее, следующей оказалась Лена Каретова. Она так громко чихнула от весеннего солнышка, что Корюшкин с Митькой сразу догадались, что Лена Каретова спряталась за грузовой машиной, в которой привезли новый холодильник для жильцов из сорок первой квартиры.
Митькина сестра Света успела убежать за дом. Кстати, как и десятиклассник Валера. Только Света спряталась за одним углом дома, а Валера — за другим.
В общем, Корюшкин нашёл всех кроме… папы.
На поиски папы ребята отправились все вместе, ведь всем стало интересно: каким таким образом и где самый большой человек из их компании смог спрятаться в таком ма-аленьком дворе.
Папу искали за деревьями.
Безрезультатно!
Думали, что папа спрятался в грузовую машину, на которой привезли новый холодильник для жильнов из сорок первой квартиры.
Не тут-то было!
Кто-то предположил, что папа спрятался в песочнице, и на это рассмеялись все, но песочницу всё-таки проверили — а вдруг!
Папы в песочнице не было.
Папы не было за домом.
Папы не было в подъездах.
Папы не было… нигде!
Папу искали целый час. Потом Валера предложил Корюшкину сдаться.
Корюшкин подумал и согласился и кричал об этом минут десять. На весь двор и даже на всю улицу.
Папа не появился.
Корюшкин не знал, что делать. Тогда Валера, как самый старший и умный из компании, сказал:
— Надо пойти к Корюшкину домой и сообщить маме Корюшкина, что папа Корюшкина пропал.
— Он не пропал, — попытался возражать Корюшкин. — Он просто очень хорошо спрятался.
— Он не спрятался, а пропал! — строго произнёс Валера и назидательно покачал перед носом Корюшкина указательным пальцем правой руки. — И пожалуйста, не спорь со старшими!
К маме Корюшкина отправились так: впереди Корюшкин, за ним Валера, следом Митька, Лена и Света.
— Что за делегация? — удивилась мама Корюшкина, открыв дверь.
— Папа… — сказал Корюшкин.
— Пропал… — сказал Валера.
— Найти не можем! — хором добавили остальные
— Как пропал? — изумилась мама. — Он дома, на диване лежит, спит.
— Честное слово, — оправдывался потом перед ребятами папа, — вдруг очень-очень спать захотелось. Видимо, устал за рабочую неделю.
— А мы думали — пропал! — разводил руками Валера.
— А я сразу говорил, — говорил Корюшкин. — Хорошо спрятался!

Из ряда вон

Однажды Корюшкин познакомился с говорящей собакой.
А дело было так.
«Гулял Корюшкин вечером во дворе: на качелях качался, на большое дерево залезал — до середины — да вниз прыгал…
И вдруг подходит к нему собака незнакомой породы, о какой взрослые люди говорят: беспородная, дворняга, и… говорит.
Кто говорит? Разумеется, эта самая дворняга.
— Здр-равствуйте! — говорит, очень красиво букву «P» выговаривая.
Тут Корюшкин и сел. Прямо в песочницу, возле которой стоял.
И представьте себя на его месте!
Тоже, наверное, сели бы!
А собака продолжает:
— Простите, пожалуйста! Я надеюсь, вас не затрудни ответить на мой вопрос?
«Надо же! — подумал Корюшкин. — Какая «вежливо воспитанная» собака!»
И это была первая мысль Корюшкина. Вторая у него застряла в неизвестном месте, не долетев до головы, потому что собака в третий раз открыла свою, простите, пасть.
— Не подскажете ли вы, — спросила собака, — который сейчас час?
— Пять минут восьмого, — ответил Корюшкин. И уточнил: — Вечера. — И уточнил ещё раз. — То есть девятнадцать ноль пять.
— Огромное вам спасибо, дорогой др-руг! — прижав лапу к сердцу просто-таки «глубоко признательным» тоном произнесла собака и медленно удалилась. Повиливая хвостом. За угол соседнего дома.
— Не многие люди смогли бы так сделать! – произнёс Корюшкин и огляделся.
Во дворе было пусто.
Ни-ко-го!
Ни ду-ши!
«Значит, мне никто не поверит!» — вздохнул Корюшкин и даже развёл руками.
Над ним, по небу, проплывали белье лёгкие облака.
На деревьях шумела первая весенняя листва. Под Корюшиным была земля, по которой ходила настоящая говоря-ная собака, но самой её уже не было рядом А жаль.
Через два дня, когда учительница Людмила Анатольевна выставляла оценки за домашнее сочинение на свободную тему, про работу Корюшкина она сказала так:
— Конечно, я ожидала, что сочинение Корюшкина будет каким-то образом связано с животным миром, но чтобы так… Это… это что-то из ряда вон!

Как Корюшкин писателем не стал

Однажды Корюшкин решил стать писателем.
Решение такое пришло к нему после того, как в их школе, в их классе, самый настоящий писатель побывал.
Людмила Анатольевна, учительница, так и представила ребятам этого невысокого и не старого ещё дядечку в очках:
— Ребята, сегодня к нам в гости пришёл самый настоящий живой писатель!
И все захлопали.
А Корюшкин подумал: «Интересно, а как же к нам неживой писатель мог бы прийти?»
Однако сказки, стихи и загадки, которые Корюшкин в тот день услышал, так Корюшкину понравились и ребята так громко и долго хлопали писателю, что Корюшкин решил: «Всё! Стану писателем!»
Но как становятся этими самыми творческими людьми, Корюшкин не знал. А спросить об этом у самого писателя во время встречи постеснялся. Так и вернулся домой глубоко задумавшимся. Да так глубоко, что даже шишку на лбу набил — мимо двери в стену попал.
Самое обидное, что ни папы, ни мамы в тот день дома не оказалось: по срочным взрослым делам к родственникам уезжали. Так что спросить родителей, как же писателем стать, Корюшкин не смог.
Тогда он позвонил по телефону бабушке и дедушке. Раз позвонил, два позвонил, три…
А трубку брать на том конце провода никто не собирался: ну, не было бабушки с дедушкой дома!
Тогда Корюшкин вспомнил про Лену Каретову: пусть хоть и не совсем взрослый человек, но всё равно постарше Корюшкина!
Лена, к счастью, дома оказалась. И очень внимательно Корюшкина выслушала. И сказала ему:
— Знаешь, Корюшкин, я, конечно, старше тебя. И знаю, наверное, побольше твоего. Но вот как писателем стать. честное слово, не знаю! Ты лучше возьми книжки какие-нибудь и почитай их. Ты ведь умный, поэтому сам всё должен понять!
Так Корюшкин и сделал.
Вернулся от Лены Каретовой домой, сел возле книжного шкафа и принялся книжки читать. До вечера целых две детские книжки осилил, тонкие, правда, но зато интересные.
И ещё Корюшкин за одну взрослую книжку взялся. Толстую и без единой картинки. Название понравилось…
И на другой день продолжил Корюшкин чтение. И на третий…
Он, конечно, и до этого случая книги любил читать, но как-то не так сильно. А тут!..
Каждый день Корюшкин книги читал. Целую неделю!
А потом — две! А после того — месяц! И это ему очень-пре-очень понравилось.
так что, когда месяц прошёл, Корюшкин решил: «Нет, не стану я писателем! Лучше я читателем буду. Читателем быть тоже здорово!»

Волшебная тучка

Однажды Корюшкин размечтался.
Возвращался он из школы домой и размечтался. К тому и погода благоприятствовала — весенняя, солнечная: ни снежинки, ни дождинки.
И вдруг — бац! — на нос Корюшкину капля упала.
Поднял Корюшкин голову к небу… и удивился. Над ним висела самая настоящая тучка! Маленькая, но дождевая.
— Вот это да! — воскликнул Корюшкин.
— Да-да! — подтвердила тучка очередными капельками, которые опять упали на нос Корюшкина.
А капли упали так, что в малюсенькие брызги превратились. А брызги в разные стороны разлетелись, так что даже глазам и лбу досталось.
— Ты что, волшебная, что ли? — спросил у тучки Корюшкин, будто это так и должно было быть: Корюшкин — спрашивать, а тучка — отвечать.
И, конечно же, тучка опять капнула. Целых три раза!
— Здорово! — восхитился Корюшкин. — А что ты ещё можешь?
Тучка тотчас же взмыла выше крыши рядом стоящего дома и, словно бомбардировщик, спикировала на Корюшкина. Только вместо бомб ему в какой уже раз достались дождливые капли.
— Чудесно! — обрадовался Корюшкин, вытирая лицо ладошкой. — А лужу сотворить можешь?
Тучка послушно, как дрессированная собачка, опустилась к ногам Корюшкина и, не прошло и минуты, как он уже стоял в небольшой луже.
Затем тучка набрала высоту и… с размаху шлепнулась в лужу!
Брызги полетели — во все стороны! — а лужа исчезла.
— Вот это да! — восторженно прошептал Корюшкин. — Фантастика! А… А большую лужу — слабо?
Потом Корюшкин плакал.
Почему?
Да потому что волшебная тучка исчезла. Лужу огромную создала-сделала — сама в лужу превратилась.
Пришёл Корюшкин домой сырой — сырее не бывает.
Причём с головы до ног. А как же! На голову тучка волшебная капала, ноги в луже — тоже волшебной! — стояли. Как же тут сырым не быть?
А родители на Корюшкина рассердились, ворчать стали.
— Ты где был? — спрашивали. — Заболеть захотел? Ты разве не знаешь, что по лужам ходить нельзя? — А ещё папа с мамой к совести Корюшкина взывали, говорили: — Как тебе не стыдно своим таким поведением нас до белого каления доводить!
В общем, наказать хотели Корюшкина, да он вовремя про тучку волшебную рассказал. И про то, как она с ним разговаривала, и про то, как она лужи делала.
Так что наказывать Корюшкина не стали. Только смеялись родители долго, а потом попросили, чтобы Корюшкин с волшебными тучками больше никогда не встречался.
«Ну да! — думал Корюшкин уже вечером, лёжа в кровати и засыпая. — Как же я с ними встречаться не буду? Это же они с нами встречаются, когда захотят, потому что они волшебные!»

Как попасть в Африку

Однажды Корюшкин качался. На качелях. Потому что на чём-либо другом, например, на лавочке, что стояла у подъезда дома, качаться было не то, чтобы неудобно — невозможно!
И вот качался Корюшкин на качелях, качался… Даже два раза на землю падал — вот до чего раскачивался.
И вдруг!
Вдруг увидел Корюшкин такую картину: идёт по улице малыш годков четырёх и плачет. Не вслух плачет, а про себя — слёзы по лицу кулаком размазывает.
Корюшкин тут же про качели позабыл, бросился к малышу:
— Обидел кто, да?
— He-a! — малыш головой мотнул.
— Заблудился?
— Не-а! — опять малыш головой крутит.
— Может, болит что? — Корюшкин уже и удивляться начал: с чего-то же должен человек реветь, не просто же так он слезами обливается!
— Да не болит у меня ничего! — возмутился тут малыш. — Я просто дорогу не знаю!
— Aгa! — обрадовался Корюшкин. — Я же говорил, что ты заблудился!
— Да не заблудился я! — чуть ли не закричал уже малыш. — Я же сказал: дорогу не знаю. — А потом он добавил, да так, что Корюшкин чуть не сел. — В Африку дорогу не знаю!
Минут через десять Корюшкин выяснил, что зовут малыша гордым именем Василий, что есть у него и папа хороший, и мама красивая и что с самого недалёкого пока детства мечтает Василий на живого крокодила посмотреть, а те — вот же звери-хищники! — не в нашей стране, России, живут, а в какой-то неизвестной Василию Африке!
Каждый день пытал Василий родителей крокодилом, а они — ни в какую! Не поедем в Африку, и всё тут!
Допекло Василия его желание, и отправился он в Африку в одиночку. На мечту свою хоть одним глазком взглянуть.
— Василий! — сказал Корюшкин, выслушав малыша. — А ведь Африка далеко.
— Знаю, — сказал Василий. — Слышал.
— Один не дойдёшь. Пропадёшь где-нибудь или случится что-нибудь, — стал отговаривать Корюшкин.
Но Василий решительно тряхнул головой:
— Ну и пусть! За мечту и пострадать не жалко!
Загрустил после таких слов Василия Корюшкин. А как же! Упрямый малыш. Такому в неприятную историю попасть — раз плюнуть! Даже до Африки добраться не успеет.
И тут!
Осенило Корюшкина!!!
— Слушай, Василий! — сказал он.
— Один ты точно до Африки не доберёшься и живого крокодила не увидишь.
А я дорогу туда уже знаю, и крокодила я видел. Живого.
Василий лаже глазами захлопал. То ли от неожиданности, то ли от радости. Зато потом сказал однозначно.
— Веди!
И поехал Корюшкин с Василием в Африку. Восемь остановок на автобусе. Ещё две — на трамвае. А после того пешком!
Мимо длинного забора прошли они до больших ворот и кассы, где Корюшкин на себя билет купил и — «В Африку!» — Василию пояснил. Потом они ворота миновали и в небольшой такой домик завернули.
И вот там-то завопил Василий во весь голос:
— Ур-ра! Афр-рика!
А Корюшкин про себя подумал: «Хорошо, что Василий читать не умеет. И плохо, что родители его ни разу не во-лили в акватеррариум или в зоопарк!»
Василий минут двадцать крокодила разглядывал.
Только крокодил не пошевелился даже — спал. Но Василию хватило. Вышел на улицу — довольный, будто светится лаже! — и сказал Корюшкину:
— Хорошо мне теперь! Только у меня ещё одна мечта появилась. На кенгуру посмотреть хочу. Но это ещё дальше, наверное. В Австралии.

Как Корюшкин в сказке был и что из этого вышло

Однажды с Корюшкиным приключилось нечто! Причём прямо на уроке. Будто кто-то какую-то волшебную кнопочку нажал — щёлк! — и очутился Корюшкин в тридевятом царстве.
Хотя нет! Может быть, и не в тридевятом даже, а в тридесятом: кто ж эти царства разберёт? А спросить-уточнить — не у кого!
Огляделся Корюшкин: с одной стороны лес густой, с другой — горы высокие, под ногами — тропинка.
И вдруг!
Вдруг откуда ни возьмись — клубочек волшебный!
Попрыгал, как мячик, перед Корюшкиным и по тропиночке покатился. А Корюшкин — за ним! Бегом. Вприпрыжку!
Правда, недалеко они с клубочком убежали. Только в лес завернули — раз! — медведь из-за кустов и говорит человеческим голосом:
— Корюшкин! Будешь себя так вести, беда случится!
Сказал медведь это и исчез, будто не было. Следочка не осталось!
А клубочек перед Корюшкиным прыгает, дальше зовёт.
Махнул Корюшкин рукой: мол, привиделся ему зверь говорящий — и опять за клубочком побежал.
А тот — то в горку, то под горку! То через ручеёк — прыг!
То в овраг — хлоп!
Устал Корюшкин, сил нет, как устал, и тут!
Корюшкин даже глаза протёр! Даже ущипнул себя за руку!
Да только избушка на курьих ножках, которая перед Корюшкиным вдруг появилась, никуда не исчезла. Клубочек только пропал. Сделал свое дело сказочное — и как сквозь землю провалился!
Ну, делать Корюшкину нечего. Раз в сказке очутился, как в сказках и вести себя надобно.
Встал Корюшкин перед избушкой, как богатырь какой: подбоченился, то есть руку в бок упер, и выдал:
— Избушка-избушка! Встань к лесу задом, ко мне, Корюшкину, передом!
И послушалась избушка! Закряхтела, заскрипела, повернулась к Корюшкину дверью.
А в дверях — Баба-яга костяная нога! Сидит почему-то за столом, грозно так на Корюшкина глядит и спрашивает:
— А скажи-ка мне, Корюшкин, сколько будет дважды два?
— Четыре! — Корюшкин отвечает.
Сам думает: «Наверное, Баба-яга для меня испытание придумала. Если я на все её вопросы отвечу, она меня или наградит, или не съест, а домой отпустит. Так что лучше с ней поосторожней быть да поласковей!»
Думает Корюшкин про себя, а Баба-яга дальше свои речи ведёт.
— А что это ты, Корюшкин, сидишь? — говорит. — Может, встанешь да передо мной на ножках постоишь?
Удивился Корюшкин: мол, как это сижу, когда стою? А глянул — и точно! Сидит он на пеньке каком-то.
Вскочил Корюшкин на ноги, кричит:
— Конечно, постою! Дальше спрашивайте, бабушка!
…Тринадцать вопросов Баба-яга Корюшкину задавала, тринадцать раз своими премудростями пытала.
Не сдался Корюшкин! На все вопросы отвечал, да ещё просил:
— Спрашивайте еще, бабушка!
И вдруг!
Как загремят вдруг небеса!
Только без туч и без молнии.
Присел Корюшкин от неожиданности — и очутился в собственном классе. На уроке математики.
Вокруг друзья его, одноклассники, сидят — кто смеётся, а кто и вовсе хохочет.
За окошком — день ясный и город родной.
А на всю школу звонок с урока звенит-трезвонит, да друг Корюшкина, Митька Ивченко, за голову схватившись, бормочет:
— Я же тебя предупреждал! Я же тебе говорил!
— Ничего себе сказочки! — только и смог тогда Корюшкин произнести.
А учительница Люлмила Анатольевна выдала:
— Про знания твои, Корюшкин, ничего плохого сказать не могу. Молодец! На все вопросы ответил, пятёрку заслуженно получил. Пятёрку ставлю. А вот почему ты меня бабушкой называл, не понимаю! Неужели я такая… старая?

Последний день Корюшкина

Однажды утром Корюшкин проснулся сам.
Впрочем, такое бывало с ним и раньше, но только по выходным. По субботам и воскресеньям. Часов в десять, а то и одиннадцать утра.
В дни же, когда Корюшкин учился, он вставал по будильнику. Или папа с мамой его поднимали. Обычно родители заходили в комнату Корюшкина и говорили:
— Корюшкин! Подъём! Пора в школу!
Но в тот день с утра была пятница.
Корюшкин проснулся сам. Мрачным и неразговорчивым.
— Что случилось? — перепугалась мама Корюшкина, когда он прошёл в ванную. Умываться.
— Сегодня мой последний день, — так грустно и безнадёжно ответил Корюшкин, что мама перепугалась ещё сильнее.
— Как — последний? Почему — последний? — быстро-быстро заговорила она. — Ты заболел? Ты что-то знаешь, чего не знаю я? Что-то должно произойти?
Вопросов было много, но ответ — один.
И Корюшкин повторил:
— Сегодня мой последний день.
Мама тут же убежала к папе, и когда Корюшкин вышел из ванной, на кухне его ждал отец.
— Корюшкин, — сказал он. — Ничто не вечно на земле. Но ты ещё не в том возрасте, когда надо думать о… Об этом… Про это… В общем, тебе ещё жить да жить, а ты уже прощаешься со светом!
— А кто сказал, что я прощаюсь со светом? — удивился Корюшкин. — И жить я ещё буду долго и счастливо. И даже в космос полечу, когда вырасту!
— Ну и, слава Богу! — обрадовался папа. — А мама меня напугала. Говорит, что у тебя сегодня последний день.
— Да, — согласился Корюшкин. — Сегодня мой последний день. — и он сделал такое печальное-препечальное лицо, что даже папа… Даже папа, который никогда ни по какому поводу не волновался и не терял присутствия своего мужского духа, стал переживать!
— Корюшкин! — сказал он. — Ты что-то недоговариваешь? Что случилось?
Но Корюшкин так ушёл в себя, что не замечал родительских волнений.
В общем, в школу в тот день Корюшкины пошли втроём.
— Корюшкины? — удивилась учительница Людмила Анатольевна, когда увидела в дверях класса не только Ко-рюшкина, но и его папу с мамой. — Что случилось?
— Беспокоимся за сына! — в голос ответили родители. — С ним случилось что-то страшное! Он мрачен, расстроен, неразговорчив, не хочет, чтобы мы вызывали врача. И вообще! Он говорит, что сегодня — последний день!!!
— Да-да! — тут же завздыхала Людмила Анатольевна. — Сегодня наш последний день.
С мамой сделалось плохо, папа схватился за сердце.
— Скажите, ради Бога! — попросила мама. — Что здесь происходит?
— Я надеюсь, — слабым голосом произнес папа, — это не последний день света?
И вдруг!
Вдруг всё внезапно прояснилось!
В класс зашла директор школы и, обращаясь к ученикам, сказала:
— Дорогие ребята! Поздравляю вас с праздником! Сегодня — последний день! Последний день, когда вы учитесь в первом классе! Можно сказать, что сегодня начинаются ваши первые летние каникулы, так что урок у нас будет всего один, а я заранее прощаюсь с вами до осени и желаю вам как следует отдохнуть летом, чтобы осенью вы вернулись в школу, уже во второй класс, с новыми силами!
— О-ох! — простонала мама, догадавшись, в чём дело.
— Ax! — вздохнул папа вслед за мамой.
— Жалко! — шмыгнул носом Корюшкин. — Как жалко, что этого никогда больше не повторится!