Хитрая мама — Чарушин Е.И.

Когда я был маленьким, я очень ловко стрелял из лука. Как пущу свою стрелу, так она и вопьётся прямо в цель.
Я каждый день ходил со своим луком по огороду и по двору и всё высматривал, во что бы мне стрельнуть.
И вот однажды я увидел в соседнем саду на высокой густой ёлке какую-то кучу веток. Смотрю – а это ворона свила гнездо и сама сидит там. Она спряталась, затаилась, только один хвост торчит из веток.
И тут я сразу её узнал. Знакомая ворона. У этой вороны в хвосте два пёрышка совсем были белые. Эта самая разбойница в прошлом году утащила у нас двух маленьких цыплят. Одного за другим, обоих в один день. Налетела на них сверху, как ястреб, долбанула клювом – и готово. Я очень рассердился.
— Сейчас ты от меня не уйдёшь! Я тебя, воровку, застрелю! Будешь знать, как воровать цыплят!
Вытащил я скорее свою самую острую стрелу, у которой наконечник был сделан из стальной граммофонной иголки, взял стрелу в зубы и осторожно пополз к гнезду между грядок с морковью.
Но хитрая была эта ворона. Добрался я до ёлки, посмотрел снизу, а вороньего хвоста уж не видать. Пустое гнездо. Улетела. Тогда я полез на соседнее дерево. Залез высоко-высоко и сел там в развилину сучьев.
«Уж тут-то, — думаю, — я её дождусь. Как прилетит ворона на своё гнездо, тут я её и выцелю. Уж не промажу».
И вот сидел я так, сидел, ждал ворону, даже правую ногу отсидел – у меня в ней забегали мурашки, — а никто не летит. Она, наверное, сама спряталась где-то и видит меня.
Вдруг в огород пришла моя мама. Мама сразу же увидела меня на дереве и крикнула мне:
— Ты что там делаешь?
Я ей с дерева же всё и рассказал.
А мама подумала-подумала и говорит:
— Слезай. Мы эту ворону перехитрим иначе. Она у нас утащила двух цыплят, теперь пускай вернёт их обратно.
Мама выкрасила зелёной акварельной краской два свежих куриных яйца, навела на них маленькой кисточкой коричневые пятнышки и полоски. И получились настоящие вороньи яйца, только большие.
— Теперь, — сказала мама, — перемени-ка яйца в гнезде: эти положи туда, а вороньи – выкинь. А дальше посмотрим, что будет.
Чтоб яйца не взболтались, я положил их в свою шапку. Нагнул голову и осторожно надел на себя шапку с яйцами. Потом залез на дерево и сделал так, как говорила мама: вороньи яйца забрал в карман, а вместо них в гнездо положил наши – куриные.
Мы ушли из огорода и в окно стали наблюдать, заметит ли ворона обман.
И вот ворона откуда-то появилась на своём гнезде, осмотрелась кругом и села парить куриные яйца. Ничего не заметила она. Значит, всё в порядке.
Ну и мама у меня! Какую интересную штуку придумала!
Карандашом на дверях я начертил двадцать одну чёрточку, потому двадцать один день надо выпаривать яйца. И каждый день я одну чёрточку стирал. Вот уже десять дней прошло – десять чёрточек я стёр. Вот уже пятнадцать прошло, вот двадцать. И вот, наконец, на дверях не осталось ни одной чёрточки. Все двадцать и один день прошли.
И я полез на ёлку. А там, на ёлке, в вороньем гнезде, два маленьких цыплёнка. Один жёлтенький, пушистый, а другой мокрый ещё, и скорлупа у него на спине прилипла. Я скорей положил их в шапку и полез вниз.
А ворона-воровка каркает, летает кругом, орёт во всё горло. Хочет, видно, отбить своих воронят.
— Ори, ори, — говорю, — это не твои, а наши. Так тебе и надо.
И наши цыплята выросли. И получились две драчливые курочки. Они никому не давали спуску, даже иногда колотили соседнего петуха. И яйца несли эти курицы крупные и вкусные.