Горпина Павловна — Алексеев С.П.

Было это севернее Киева, у села Лютеж, на одной из переправ через Днепр.
Переправляться на правый берег советским бойцам помогали партизаны и местные жители. Была среди них и колхозница Горпина Павловна Трегуб.
Уважаемым человеком была Горпина Павловна в своем колхозе. Не раз отмечали ее за хороший труд. За доброту на селе любили. Двоих сыновей имела. Оба сражались в Советской Армии.
Немолодой уже была Горпина Павловна. Лицо в морщинах, в мозолях руки.
Когда фашисты захватили ее родное село Сваромье, Горпина Павловна припрятала лодку. Стояла она за сараем, за поленницей дров. Следила за ней Горпина Павловна, оберегала. Верила: наступит минута – верную службу лодка сослужит советским воинам. Ждала она наших солдат. В нашу победу верила.
Затем шепнула про лодку своей соседке.
– Для наших, – сказала Горпина Павловна.
Подивилась соседка. Потом подумала: так ведь верно – наши придут с востока, с той стороны Днепра, как же наших встречать без лодок.
От соседки пошло к соседке, от дома к дому, от улицы к улице. Вот и у других людей появились лодки. Стояли они в селе за домами, за сараями. Дожидались своей минуты.
Дождались.
Когда началась переправа советских войск у Лютежа, Горпина Павловна в числе первых явилась со своей лодкой к Днепру. Кто помоложе, было к Горпине Павловне:
– Куда же ты, старая?!
– Туда к нашим, на левый берег.
Села в лодку, взмахнула веслами, первой приплыла к нашим.
Приплыла, остановилась, поклонилась солдатам в пояс.
– С приходом, родимые. Садитесь, сыночки. За вами прибыла.
Смотрят солдаты – старая женщина.
– Кто же ты такая?
– Мать я солдатская.
Сели солдаты в лодку.
Обратилась к солдатам Горпина Павловна:
– Семена Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
– Нет среди наших, – сказали солдаты.
– Понятно, – ответила женщина. – Значит, еще идут.
Оттолкнулись солдаты от берега. Села Горпина Павловна на весла. Кто-то сказал:
– Давай помогу, мамаша.
– Сиди, сиди, – улыбнулась Горпина Павловна. – Ваше дело там, впереди. – И добавила – Лодка меня уже пятьдесят лет как слушается. Кума я Днепру, родимые.
Перевезла женщина первую партию бойцов через Днепр и снова на левый берег. То на левом она берегу, то на правом. То на правом, то вновь на левом.
Встречает женщина наших воинов:
– Семена Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
– Нет среди наших, – опять ответ.
Вздохнет Горпина Павловна:
– Значит, еще идут.
И снова за весла. И снова на правый, на левый берег.
Солнце клонилось к вечеру. А Горпина Павловна все с тем же вопросом к солдатам.
– Семена Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
И вдруг:
– Знаем! Знаем! – кричат солдаты. – Тут они оба.
Вышли к берегу оба. Красавцы. Гвардейцы. Каждый в саженный рост.
– Родимые! – вскрикнула старая женщина. Упала гвардейцам в слезах на грудь.
Пробегал офицер:
– Почему задержка?
Слышит в ответ:
– Мать тут. Матерь пришла солдатская.
Закончилась переправа. Потом, уже на том берегу, солдаты друг друга спрашивали:
– Ты с кем переправился?
– С Горпиной Павловной.
– А ты?
– С ней же, с Горпиной Павловной.
– Значит, выходит – крестники!
– Крестники! – смеются солдаты.
Много оказалось крестников у Горпины Павловны. И вправду – матерь она солдатская.