Из автобиографических записок А. Н. Муравьёва

«Сколько знаменитых и славных генералов наших и отличных офицеров было убито и ранено в сей ужасной битве! Из них могу упомянуть только о некоторых, более мне известных: убиты были и потому без вести пропали Тучков 1-й, граф Кутайсов, полковник Гавердовский; ранены — князь Багратион, при защите своих флешей на левом фланге, Ермолов, при знаменитом отнятии им у французов Раевского батареи, которая после многих неприятельских атак переходила из рук в руки. Тут Ермолов необыкновенной распорядительностью и чрезвычайным мужеством выгнал неприятеля и отнял у него нашу батарею. Ещё очень много других известных лиц пало и у нас, и у французов; подробно о них упоминается в описаниях Бородинского сражения, в котором с 5 часов утра до 9 вечера более 1000 орудий с обеих сторон ядрами, картечью и гранатами разносили смерть между сражающимися, не говоря уже о более 200 000 ружей и других орудий и штыков, со зверством необыкновенного исступления наносивших смерть на близком расстоянии и в рукопашном бою. Ошибок, по мнению моему, было довольно с нашей стороны; первая и важнейшая была та, что мы, не ожидая, надлежащим образом не приготовились к отпору отчаянной атаки главных сил неприятельской армии на наш левый фланг, который был ключ нашей позиции. Другая: близость расстояния линии от линии, отчего неприятельские ядра долетали до двух гвардейских полков — Преображенского и Семёновского, — стоявших в резерве и которые без выстрела с их стороны потеряли много народа. Наконец, третья: малая подвижность верховного главнокомандующего Кутузова, стоявшего во всё время у деревни Горки, откуда и давал свои приказания, не обнимая зрением всего поля сражения».

Из сочинений историка Р. А. Медведева

«Реорганизация МТС отразилась на работе предприятий сельскохозяйственного машиностроения. После покупки техники у колхозов не осталось денег для приобретения вновь производимых машин. Вместо предоставления долгосрочных кредитов колхозам государство начало сокращать производство сельскохозяйственных машин, заменяя их другой продукцией. Поставка новых машин сельскому хозяйству стремительно сокращалась. Деревня получила вдвое меньше комбайнов, грузовиков и другой техники. Между тем подсчёты экономистов показывали, что использование техники в колхозах стало теперь хуже, чем ранее в МТС. Не была продумана и своевременно создана новая система обслуживания и ремонта техники. Колхозы могли обеспечить текущий, но не капитальный ремонт. На усадьбах многих прежних МТС стали возникать предприятия „Сельхозтехники“, которые оказались экономически заинтересованными в том, чтобы колхозная техника как можно чаще и дороже ремонтировалась (подобно стекольщику, который заинтересован в том, чтобы разбивалось больше стёкол). Механизаторы из бывших МТС, превращаясь в колхозников, теряли важные льготы по социальному обеспечению. В экономически слабых колхозах доходы механизаторов заметно уменьшились, и десятки тысяч трактористов и комбайнёров ушли в города на более выгодную работу. У них всё же имелись паспорта, которых не было у колхозников. Общим и главным результатом реорганизации МТС оказалась громадная „перекачка“ средств из колхозных касс в государственную казну. При этом на ближайшие 7–8 лет использование техники в деревне не улучшилось, а заметно ухудшилось. Колхозному производству и всему сельскому хозяйству страны наносился неоправданный ущерб».

Из книги историка Р. Г. Скрынникова «Иван Грозный»

«В своей „Истории о великом князе Московском“ Андрей Курбский упомянул о том, что при Сильвестре и Адашеве делами государства управляла Избранная рада. Если верить письмам Грозного, правящий круг состоял сплошь из изменников-бояр. По Курбскому, в Избранную раду входили мудрые мужи…

В отличие от Избранной рады Ближняя дума была реальным учреждением, действовавшим на протяжении многих лет. Для решения текущих дел власти собирали немногих „ближних людей“, имевших прямое отношение к повестке дня.

Всевластие Сильвестра и Адашева опиралось не только на благоволение царя. Будучи любимцами государя, они сумели найти прочную опору в Боярской думе.

В письме Курбскому Иван IV жаловался на то, что Сильвестр и Адашев, пользуясь покровительством Курлятева, „с тем своим единомышленником начал злой совет утверждать, и ни единыя власти оставиша, идеже своя угодники не поставиша“. Сильвестр насадил повсюду своих угодников, опираясь на благоволение царя и вождей Думы.

Благовещенский священник умел поддерживать добрые отношения и с покровительствовавшей ему знатью, и с кружком молодых друзей царя, мечтавших о широких реформах.

„Умыслив лукавое, — жаловался позднее Иван IV, — поп Сильвестр с Алексеем (Адашевым) сдружился и начал советовать против нас, считая нас безрассудным“.

Материалы, относящиеся к истории Казанской войны, дают наглядное представление о роли, которую Алексей Адашев стал играть при особе царя. Война требовала крупных расходов. В 1550 г. Иван IV послал Адашева в Казённый приказ, дав ему по этому случаю думный чин казначея. Очевидно, любимец царя должен был упорядочить финансовые дела и навести в казне порядок. Исполнив поручение, Адашев сложил с себя полномочия казначея.

Временщик был человеком способным и разносторонним. Он с успехом выполнял самые разнообразные поручения самодержца: писал законы, командовал войсками, сооружал подземные галереи, вёл переговоры с иностранными послами, собирал исторический материал, составлял летописи и занимался другими делами. Фактически он был оком государевым, поверенным, надёжным исполнителем его воли».

Из программного документа

«А. По основным своим убеждениям мы — социалисты и на- родники. Мы убеждены, что только на социалистических началах человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство, братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное всестороннее развитие личности, а стало быть, и прогресс. Мы убеждены, что только народная воля может санкционировать общественные формы, что развитие народа прочно только тогда, когда оно идёт самостоятельно и свободно, когда каждая идея, имеющая возможность воплотиться в жизнь, проходит предварительно через сознание и волю народа. Народное благо и народная воля — два наших священнейших и неразрывно связанных принципа.

… В. 1) Поэтому мы полагаем, что, как социалисты и народники, мы должны поставить своей ближайшей задачей — снять с народа подавляющий его гнёт современного государства, произвести политический переворот с целью передачи власти народу. Этим переворотом мы достигнем: во-первых, того, что развитие народа отныне будет идти самостоятельно, согласно его собственной воле и наклонностям; во-вторых, того, что в нашей русской жизни будут признаны и поддержаны многие чисто социалистические принципы, общие нам и народу.

… Г. Подчиняясь вполне народной воле, мы тем не менее, как партия, сочтём долгом явиться перед народом со своей программой. Её мы будем пропагандировать до переворота, её мы будем рекомендовать во время избирательной агитации, её мы будем защищать в Учредительном собрании. Эта программа следующая:

1. постоянное народное представительство, составленное как выше сказано и имеющее полную власть во всех общегосударственных вопросах;
2. широкое областное самоуправление, обеспеченное выборностью всех должностей, самостоятельностью мира и экономической независимостью народа;
3. самостоятельность мира как экономической и административной единицы;
4. принадлежность земли народу;
5. система мер, имеющих передать в руки рабочих все заводы и фабрики;
6. полная свобода совести, слова, печати, сходок, ассоциаций и избирательной агитации;
7. всеобщее избирательное право без сословных и имущественных ограничений;
8. замена постоянной армии территориальной.

Д. Мы будем проводить эту программу и полагаем, что в ней все пункты невозможны один без другого и только в совокупности обеспечивают политическую и экономическую свободу народа и правильное его развитие…»

Из книги современника событий М. А. Максимовича

«В семь часов вечера, 17-го (29-го) ноября, заговорщики произвели внезапное нападение на Бельведер, местопребывание цесаревича, и в то же время началось избиение на улицах попавших к ним в руки начальников войск. Тогда же было произведено безуспешное нападение на казармы русских кавалерийских полков и на арсенал, а в театре провозглашено поголовное восстание народа. Русских, бывших в театре, на улицах, а некоторых и в домах, генералов, офицеров и чиновников начали бить и захватывать в плен.

При первом объявлении о восстании мятежные войска варшавского гарнизона выступили из казарм и заняли места, указанные заговорщиками. В то же время масса народа из театра мгновенно хлынула к выходам и пустилась бежать по городу с криками: „Поляки, к оружию, к оружию, москали наших режут!“ Арсенал с 60 000 ружей оказался открытым и был уже в руках черни.

Весть о революции с быстротою молнии охватила весь край, так как в каждом городе и в каждой части польских войск были участники в заговоре. Ожидали только уведомления, которое еще накануне было получено от распорядителей, чтобы произвести избиение загородных русских войск, по мысли, не уступающее Варфоломеевской ночи.

В эти страшные, критические минуты Его Высочество Цесаревич мог полагаться только на малочисленный отряд русских войск, самая важная часть которых — артиллерия — была расположена вне Варшавы.

Pyccкaя артиллерия, конная и пешая, а также Сводный учебный батальон были расположены по квартирам в окрестностях Варшавы: в Блони в 20, в Гуре в 50 и в Скерневицах в 60 верстах и ничего не знали ни о революции в Варшаве, ни об опасном положении Его Высочества Цесаревича, ни о гибельной участи, на какую они сами были обречены заговорщиками».

Из статьи советского дипломата

«Следует признать, что наши официальные представители разных уровней и рангов проявляли удивительную щедрость на всякого рода инициативные декларации и заявления. Сколько в последние годы было провозглашено предложений, проектов, концепций! Увы, как это ни печально, мы не хотели видеть простой истины: в этих инициативах слишком откровенно обнажаются собственные наши пристрастия и амбиции, которые отнюдь не соответствуют интересам других государств.

Вскоре, однако, оказывается, что ничего практически существенного в действительности не происходит, остаётся одна риторика, зато готовится новая обойма инициатив, и мир становится свидетелем неисчерпаемых потоков словесности.

Достойно сожаления и то, что различные наши инициативы и предложения, относящиеся к Азиатско-Тихоокеанскому региону и восходящие ещё к выступлениям М. С. Горбачёва во Владивостоке и Красноярске, пока оказываются малоэффективными. И хотя мы изображаем дело так, что мир начал обретать новое видение перспективы развития, практически положение дел остаётся неизменным. Мы настойчиво разъясняем человечеству концептуальные философские идеи, направленные на развитие взаимопонимания и международного сотрудничества в целях решения глобальных проблем, но не подтверждаем этого собственным примером — конкретными политическими и экономическими мерами в своей стране. И этот разрыв обрекает многое на неудачу.

История — лучший свидетель того, что движение к цели в переговорах по проблеме „Восток — Запад“, как правило, происходит неспешно, крайне замедленно, порой драматично, требует жертв и потерь. И если случаются „прорывы“, то преимущественно за счёт уступок с нашей стороны. Не без причины наша дипломатия, как бы игнорируя искусство шахматных ходов, скорее сбивается на шашечную игру в поддавки. На Западе, естественно, весьма высоко оценивают комбинации уступок, не скупятся на знаки внимания, вознаграждение партнёров почётными степенями и лауреатскими медалями».